Хочу тебя любить
Шрифт:
Ночь проходит спокойно. В других палатах, по всему отделению, то и дело кто-то кричит. Но наша Нюта – святой ребенок. Если не спит, лишь забавно кряхтит.
Чтобы не мешать маме, с Киром общаемся исключительно путем переписки. До первого часа точно, а потом как-то рывками. То он проснется, что-то напишет, то я. Фотографии ему шлю – свои и Нюты. Прошу, чтобы он тоже присылал свои. Так и справляемся.
А через три дня, прямо в день выписки Анечки, приходит трагическое известие. На берегу обнаружено мужское тело. Несмотря на плачевное состояние останков, следователи
Маме сообщить не решаюсь. А с Киром, когда он приезжает за нами с Нютой, обсуждать этот кошмар нет ни сил, ни желания. Все происходит немного неловко. Я задерживаюсь, чтобы заверить маму, что буду заботиться о малышке. Она на это никак не реагирует. Переживает лишь о том, что остается одна. Сухо напоминаю, что вечером приедет бабушка.
– Все, мам… Не скучай.
Бегу за унесшей Анечку медсестрой. И несколько теряюсь, когда вижу, как та передает малышку Бойке. Вроде должна знать, что он не отец, и всего этого не нужно… Мы оба – и я, и Кир – густо краснеем. Потом он с каким-то изумлением смотрит на Нюту, а я передаю подоспевшему ко мне Чарушину сумки и, поблагодарив медсестру, первой сажусь в припаркованную перед входом машину.
Тогда Бойка шагает следом и, прежде чем я успеваю как-то его проинструктировать, достаточно ловко и при этом осторожно опускает малышку в детское кресло.
– Вау… – выдыхаю удивленно.
– Посмотрел видеообзор, – серьезным, немного хрипловатым голосом объясняет он.
– Круто… Ты молодец, позаботился о безопасности, – хвалю его, пока он застегивает ремни. – А я ведь даже про кресло не подумала.
– Я тут почти каждый день, как к тебе приходил, со всякими опытными папашами сталкивался. Они болтали, я запоминал.
Поднимая взгляд, подмигивает и улыбается. А мне так сильно хочется его обнять… Жаль, сию секунду нет такой возможности. Между нами кресло с Нютой. Но я все же ловлю его горячую ладонь и, слегка наклоняясь, прижимаю ее к своей щеке.
Без слов обмениваемся эмоциями. Да, взглядов хватает.
– Едем? – окликает нас занявший водительское место Чарушин.
– Едем, – киваю я.
Загораюсь нетерпением. Хоть до нашего дома недалеко, хочется как можно скорее оказаться с Киром вдвоем. То есть втроем, конечно. Еще же Нютик. Но, главное, с Бойко. Вместе.
Глава 63
Мне кажется, мы растем. Каждый раз выше и выше.
– Может, не сегодня? Не очень длинные… – размышляю я взволнованно.
Бойка ловит крохотную ножку Нюты и проводит пальцем по отросшим тоненьким ноготкам.
– Нет, Варя. Надо стричь, – скорбным тоном изрекает он.
Я тяжко вздыхаю.
Одетая в один лишь подгузник малышка вертится и кряхтит, пока мы зависаем над ней, как над неизученным нами сверхсложным языком программирования. Перехватываю вторую ножку и, поднеся специальные детские ножницы, примериваюсь.
– Не могу, – пищу пару секунд спустя. – Мне страшно, что я сделаю что-то не так…
– Дай сюда, – решительно выдвигает Кир.
Охотно вручаю ему ножницы и закрываю ладонями лицо. Долго, конечно, не выдерживаю. Перевожу дыхание и смотрю. Сходу в приятном удивлении расширяю глаза – мой большой грубоватый Бойка отлично справляется. Действует быстро, но поразительно аккуратно. Нюта только забавнейшим образом складывает ротик буквой «о» и часто моргает. Рядом с Киром она кажется совсем крошечной.
– Об этом ты тоже видеообзор смотрел? – спрашиваю тихо, осторожно обвивая мужа руками и прижимаясь губами к его плечу.
Он на мгновение вскидывает взгляд. Оглядывается.
– Нет, об этом я не подумал, – ответив, переходит ко второй ножке.
А потом так же ловко справляется и с ручками. Я под конец только что не аплодирую. Ну и Кир собой, безусловно, гордится. Будто и правда тот самый сверхсложный язык программирования покорил.
Обнимаю и хвалю.
– Ты крут! Очень!
Бойка в лице меняется. Прожигает взглядом. Ладонями по лицу скользит. Большими пальцами на губах задерживается.
– Тосковал? – догадываюсь я.
Он громко выдыхает и буквально роняет голову. Упираясь лбом в мою переносицу, хрипит:
– Как псина, родная.
– Я тоже очень скучала, родной, – тарабаню с дрожью.
Объятия становятся напряженнее, накал растет, дыхание смешивается, но только смыкаются губы, Нюта с необычайно громким возмущением напоминает о себе.
– Боже… – спохватываюсь я.
Бойка только усмехается. А дальше нас ждет не менее волнующее испытание – первое купание. Кир на самом деле такой молодец! Я ничего не заказывала, а он купил и ванночку, и кроватку, и даже коляску.
Купает, естественно, тоже он. Я лишь наблюдаю и по мелочи помогаю. На глаза то и дело слезы наворачиваются. Поверить не могу, что все это происходит с нами в реальности. Кто бы что ни говорил о моем Бойке, он исключительно потрясающий мужчина. Я и сама долго ошибалась. Не только физическая сила у него в избытке. Не менее сильный он духом. Пусть упертый, взрывной, доминирующий и временами грубоватый… Вместе с тем заботливый, ласковый, ответственный, работящий. Ему под силу любая задача. Справится со всем! За эти дни доказал с лихвой.
– Я так тебя люблю, – шепчу Киру чуть позже, когда выкупанная, одетая и накормленная Нюта засыпает у него на руках.
Бойка не отвечает. Вижу, как закусывает губы и с шумным вдохом сжимает челюсти. Так ничего и не говорит. Зато потом, когда мы уходим в свою комнату, показывает. Все чувства выплескивает – и всепоглощающую любовь свою, и раскаленную тоску, и скопившийся плотский голод. Тише, чем обычно, все происходит. Громко мы только дышим. И эти вибрирующие разнотональные звуки распаляют больше, чем самые страстные крики. Движемся не быстро, но непрерывно. Целуемся, забивая друг другом все рецепторы, все поры, все нервные окончания. Переполняем до трескучего напряжения. Смешиваемся в один сплоченный механизм. Мокрые. До предела разгоряченные. Сверхчувствительные, словно оголенные провода.