Хочу тебя жестко

Шварц Анна

Я медленно поворачиваю голову в ее сторону и во все глаза смотрю на эту дрянь. Посмотрите на нее, нежная фиалка какая. Заманившая обманом невинного человека на убой.

— Я тебя что, просил поболтать? — я чувствую ,как профессор настолько близко ко мне, что его дыхание долетает до моего уха и покрываюсь мурашками. — Мне вообще неинтересно, что ты там думала.

Девушка тяжко вздыхает и оставшуюся дорогу мы едем в молчании.

Спустя десять минут я оказываюсь сидящей на земле, в темном лесу, со связанными ногами,

а сестра этого психопата пыхтит, пытаясь справиться с моими руками.

Я молча смотрю на сухие листья под моими коленками. Это что, реальность или кошмар, от которого я сейчас проснусь? Я правда стану героем утренних новостей? Боже, не хочу умирать. Это же больно.

— Свяжи ей руки спереди. — командует профессор, прислонившись к капоту машины и выкуривая очередную сигарету. Его сестра тихо ругается, но выполняет приказ, а затем выпрямляется. — Теперь вали.

— Машину верни чистой. Это не моя, а знакомого. Моя сейчас в ремонте, так что...

Я слышу усмешку профессора.

— Мне насрать, чья она. Вали уже, я сказал и телефон оставь. Если проболтаешься о том, что было - не посмотрю на то, что ты моя сестра.

— Да боже, я в курсе. — криво усмехается она.

Развернувшись, эта дрянь топает по небольшой тропинке куда-то в лес, и мы с профессором остаемся вдвоем. Я чувствую, что мое достоинство вот-вот рухнет настолько, чтобы ползать у него в ногах и молить о пощаде, а профессор наблюдает за мной, небрежно крутя в пальцах складной нож.

Здесь темно, и только в машине горит свет, отчего его облик кажется каким-то кошмарно нереальным, нарисованным.

Он делает последнюю затяжку и выкидывает сигарету, медленно выпустив дым, а затем надевает с щелчком на одну из рук перчатку. У меня начинает кружиться голова.

— Послушайте, что я вам сделала? — вырывается у меня отчаянно. Шмыг. В носу становится мокро от отчаянной жалости к себе. — Я вообще вас знать не хотела, это ваша сестра ко мне прицепилась и все выложила. Д-давайте вы ее... убьете.

Профессор переводит взгляд со своей руки в перчатке на меня. Затем неожиданно обозначает на губах легкую улыбку.

— Цветкова.

— Что? — всхлипываю я.

— Давай встречаться.

Мне в первую секунду кажется, что я ослышалась. Я медленно округляю глаза, глядя на него, и потом только решаюсь переспросить:

— Что?...

— От ответа зависит твоя жизнь, учти.

— А к-какой правильный? — начинаю еще сильнее заикаться я. Я, конечно, отдаленно понимаю, что это просто последний издевательский аккорд профессора, чтобы посмотреть, как я мучаюсь, но надежда-то умирает последней.

— Угадай.

Боже. Я начинаю усиленно думать, перебирая в голове мысли. Что он хочет услышать? Я не знаю, какой из вариантов ему понравится, или есть ли вообще вариант, который может остановить его.

— Цветкова, я специально не играю с тобой в викторину на сообразительность.

Так бы ты сразу проиграла. На твои мозги я даже не надеюсь, так что на этот вопрос ты должна просто ответить честно и от души.

— Хорошо, давайте встречаться, если в этом случае вы меня не убьете! — выкрикиваю я, в панике глядя, как он щелкает и второй перчаткой. Профессор в ответ чуть изгибает бровь. — Только п-пожалуйста, снимите перчатки.

— Зачем?

Офигеть, да потому что когда человек напротив надевает для чего-то перчатки, с ножом в руках, это не располагает к спокойным и доверительным беседам!

— Они меня нервируют.

Он присаживается на корточки передо мной. Даже так он выше, чем я, и поэтому смотрит на меня слегка свысока. Я отвожу взгляд, стараясь не заглядывать в непроницаемые глаза этого психа, ни на нож в его руках, ни вообще на его пугающий видок. Господи, ужас-то какой. Как я до такого дожила?

— Я не люблю пачкать руки. Ты еще не дала мне четкий ответ.

— Я буду с вами встречаться. — быстро произношу я, отбрасывая крутящийся в мыслях рой нецензурщины.

— Так я тебе нравлюсь?

— Да, вы всем нравитесь в институте.

— Мы говорим сейчас о тебе, Екатерина. Тебе-то я нравлюсь, и чем?

— Эм...
– у меня даже язык дергается от нервов, особенно когда он впервые называет меня по имени. — Мне тоже вы нравитесь. — я панически шарю взглядом по его фигуре и лицу. Он впервые сегодня одет в футболку, а не в закрытые водолазки или рубашки. Я его, конечно, видела без верхней одежды, и представляю, что под ней, но не могу не отметить, что он правильно делает, скрывая в институте под рубашкой свое тело.

Потому что увидь девочки чуть больше обнаженки - и визг стоял бы до небес. У этого психопата слишком красивая линия шеи и ключиц. И руки. Жаль, что в голове у него звездец.

— У вас красивая фигура и лицо. — нахожусь я. — И цвет глаз редкий.

Он снова смотрит мне прямо в глаза и это жуткое ощущение. Пронизывающее.

— И это все?

“А что еще?” — мелькает у меня. — “Ты же наглухо отбитый. Это все!”

У меня дрожит уголок губ, когда я снова начинаю говорить:

— И еще... вы умный. Ну и думаю, с вами гулять ночью не страшно... если бы мы встречались и были сейчас в этом лесу, я бы никого не боялась.

Я чувствую, как у меня стекает капелька пота по виску от напряжения. Надо же как я смогла придумать еще пару причин...

Какое-то время профессор молчит, неотрывно рассматривая меня. Я тихо молюсь, чтобы это не было последней издевкой надо мной, потому что он реально подарил мне надежду на то, что я выживу. Сейчас подходящий момент, чтобы ее отнять.

Затем, он, наконец, моргает - опустив и подняв свои длинные ресницы.

— Тебе следует уже перейти на “Ты”, Екатерина.

— Я... поняла. Перейду.