Хочу - творю, хочу - вытворяю
Шрифт:
Тишину коридора нарушал какой-то странный отдаленный звук. Прислушавшись, я поняла, что это голос. Я пошла в его сторону и очутилась около двери столовой. Оттуда доносилось напрочь лишенное мелодии, да и элементарного слуха, пение. Правда, тихое. Я неслышно вошла, прикрыв за собой дверь.
На одном из столов на спине лежал Водяной и струей воды из пальца выписывал что-то на закопченном потолке. Внезапно он прекратил свое занятие и направил руки, сложенные пистолетом, на меня.
— А слуха у тебя
— Что не спишь? — спросил обвиняющим тоном.
— А ты что не спишь?
Мне в лицо ударила струя холодной воды.
— Не задавать вопросы командованию! Отвечать! — пояснил он.
Я стояла, обтекала и хлопала глазами. Нет, ну это уже переходит всякие границы! Я мстительно окатила его водой с головы до ног.
— Поганка. — Совершенно спокойным голосом сказал он.
— От мухомора слышу! — подбоченилась я.
Он медленно слез со стола, нацелился на меня и рванул с места в галоп. Я подождала, пока он одолеет половину пути, и тихо шепнула:
— Нырок!
Водяной по инерции пролетел сквозь облако капель в человеческий рост. Впрочем, он и так был мокрый до последней нитки. Подождав, пока он непонимающе развернется, моя водно-капельная фигура превратилась в бесформенную лужу на полу. Водяной подошел к луже.
— Так вот что ты вчера сделала… — вполголоса сказал он. — А если не дать воде принять прежнюю форму?..
Он силой поднял в воздух воду, оставшуюся от меня, и залил в банку, забытую на столе. Наивный. Ладно, пока подыграем.
Придя к себе в комнату, Водяной что-то написал в ноутбуке. Через секунду пикнула почта — пришел ответ. А еще через пять минут пришел Горец.
— Ну, Вадик, зачем я тебе понадобился в такую рань?
— Еще скажи: разбудил тебя.
Парни невесть чему рассмеялись.
Мне вдруг подумалось: «Хорошее имя у Водяного. Можно его на людях называть Вадиком. Кто знает — поймет. Кто не знает — не обратит внимания».
— Ну, так что там у тебя?
— Не поверишь, Алекс! — он хихикнул. — У меня Алиса в банке!
— Кто?
— Ну, Русалочка.
Быстро же они на имена перешли. Надо бы осадить.
— Это в этой, что ли?
— Ага!
Горец уставился на банку в его руках.
— Не верю.
— Смотри.
Водяной вылил меня-воду из банки на пол. Наверное, думал, что в фигуру сложится. Ха, ха и еще раз ха. Я ему что, цирковая обезьянка — по команде стойку делать?
Горец посмотрел на образовавшуюся лужу… и неожиданно подмигнул. Наверное, мне. И откуда он все знает?
— Ну, и что? — поднял он глаза на Водяного. — Я тоже так могу воды на пол налить и сказать, что это Ручеек.
— А это кто?
— Знакомый «Водяной». Нет, ну, по сути-то похоже, — он хмыкнул, — но ты явно имел ввиду не это, верно?
— Верно. —
— Ну ладно, ты тут пока разбирайся со своими Русалками-Алисами, а я пойду. А то у меня программа стоит.
— Давай.
Когда Водяной обернулся, закрыв за Горцем дверь, я, как ни в чем не бывало, сидела на крутящемся стуле.
— Ты! — не найдя подходящих по смыслу приличных слов, рыкнул он.
— Я. — Спокойно отозвалась я. — А чего ты ждал? Что я по команде стану выскакивать из табакерки, как чертик на веревочке?
Он смутился.
— Но такой прикол пропадает!
— Мог бы и со мной его обсудить, прежде чем делать. Я вообще не верю, что ты хоть на чуть-чуть меня старше. Перескочил пару классов и хвастаешься.
— Откуда ты знаешь? — он сделал страшные глаза.
— От верблюда.
— Поверила, да? — он рассмеялся.
— Я уже давно тебе не верю.
С этими словами я обогнула его застывшую фигуру и вышла.
ГЛАВА 33
Началась обычная каникулярная жизнь. Каждый день я ходила осваивать технику боя на стихийных мечах, Водяной раз в неделю по привычке чем-то досаждал Горынычу, но теперь Горцу не приходилось чинить дыру в полу, а задире — чистить потолок от копоти. После случая с треугольником Горыныч потерял свои способности так же, как и Вероника. Сначала он ходил хмурый и замкнутый, но постепенно привык и даже нашел плюсы в своем положении. Теперь никто не обвинял его в том, что он портит школьное имущество.
Горец снова стал нелюдимым «всем в себе», — наверное, ему так легче, — только с Водяным подружился, Зеленка задирала старших, а Вихрь, как кегли, ронял всех в коридорах. В общем, скука и рутина. О новом директоре мы так ничего и не узнали.
Однажды утром, где-то через месяц после произошедшего, меня разбудил стук в дверь. Ворча, что пора ввести смертную казнь за раннюю побудку в каникулы, я пошла открывать. На пороге мялся Водяной.
— Я человек творческий.
Я не ответила и выглянула в коридор, посмотрела по сторонам.
— Заходи.
Втянув его в комнату, я накинула халат.
— Чего тебе?
Вспомнив, что он вообще-то главный наглец и задира в школе, Водяной подбоченился и заявил.
— За тобой должок.
Я, потому как только сейчас проснулась, не врубилась сразу.
— Что?
— Должок.
Меня осенило.
— Я помню. И что?
— Пошли гулять.
— Не пойду. — Сказала я, скрестив руки на груди.
— Почему? — он обиженно посмотрел на меня.
— Потому что я спать хочу! Что это за мода, долбиться ко мне в комнату в семь утра?! — наконец разозлилась я. — Ну что за наглость?