Хочу вишенку!

Том Волков

Пацаны просто молча сидели, как бы не понимая, что случилось с Генкой и вообще, что тут происходит. Первой нарушила тишину и подала голос классный руководитель.

– Гена, передай мне, пожалуйста, свою работу.

Получив конспект, она стала его быстро просматривать, при этом не забывая что-то подчеркивать и ставить пропущенные знаки препинания.

– Я вижу, что ты все сам написал и даже старался, но где ты это взял или кто тебе помогал? – продолжала допрос классный руководитель.

Генка стоял красный, как

рак, с опущенной головой и молча сопел. Прозвенел звонок, все ученики резко повскакивали и были готовы ринутся из класса, ведь это был последний урок в этот день, но голос учительницы истории их остановил.

– Дети! Остаемся все на своих местах!

Класс замер.

– Мне кажется, мы должны поблагодарить Геннадия за столь хорошо подготовленный доклад. – она первой хлопнула в ладоши, и класс наполнился смехом и аплодисментами:)

– Тихо, дети! И теперь от вас всех я жду также хорошо подготовленный материал, можете идти.

Классная руководитель посмотрела на красного, как рак, Генку в состоянии, близком к обморочному.

– Гена, эту работу я пока оставлю у себя. Передай, пожалуйста, маме, чтобы она зашла ко мне завтра. Да не дуйся ты, никто тебя ругать не будет. Я просто хочу с ней поговорить.

– Светлана Аркадьевна, вы нам так и не озвучили оценку? (классная)

– Римма Сергеевна, да конечно же пять!!! (учитель истории)

– Ну все, Геночка, ты свободен.

Единственная "Ботаничка" так и не произнесла ни слова. Она была просто шокирована с самого начала Генкиного доклада.

****

– Я была сама не своя, я же думала он опять что-нибудь напутал или учудил. Побежала в школу, а там ни одного плохого слова… (она заплакала)

– Женя, ну не надо, перестаньте плакать.

– И только слышу: «Гена такой молодец и такой молодец», а Римма Сергеевна сказала, что принимает Генкину работу, как сочинение, и исправит его оценку за четверть. Но поставила условие, что он обязательно должен посетить репетицию школьного драмкружка. И неуд по поведению ему исправят, если он после школы в течение недели останется на час-два и поможет учителю ботаники в школьной теплице.

– А учительница истории, что сказала?

– Не знаю, а я сейчас пришлю Генку, пусть сам все расскажет?

Генка прибежал минут через пять и быстренько поведал мне свою версию произошедшего.

– А я, а я, как вы и говорили, а они, а они …

– Да, я все понял, мне мама только что рассказала.

– И это, мама классной рассказала, что это вы мне помогали, а та, видимо, историчке, и историчка хочет, чтобы вы зашли в школу и, если можно, то сегодня. – тихо закончил он, опустил голову и покраснел.

– Да не волнуйся ты, меня уж точно ругать не будут. А сколько ей лет и как она выглядит?

– Да мымра, мымрой и еще вредная такая. А сама только как два года

институт закончила, а уже строит из себя великую учительницу.

– Ну что, в комп?

– Не-а, мне в школу нужно. "Ботаничке" помочь, а потом в кружок. – и опять покраснел.

– А во сколько мне нужно быть в школе?

– Она сказала, что с двух до четырех будет в школе. – и понесся вниз по лестнице.

Светлана Аркадьевна

Часы показывали без пяти минут три, до школы две минуты пешком.

По предварительным данным разведки, учительница истории должна быть молодой, все-таки два года, как окончила институт, "Мымра-мымрой", для меня в Генкином возрасте тоже все педагоги подходили под это определение.

Я сделал себе еще один коктейлик, посмотрел на скучающую бутылку "Мартини" в холодильнике, вспомнилась "одиноко скучающая кровать". Эх, была не была, захвачу ее с собой в школу. Лучше пусть она окажется лишней, чем ее будет не хватать. Положил ее в рюкзачок, немного подумал и бросил туда коробку конфет.

Первым, кого я встретил в школе была старушка неопределенного возраста, которая устроила мне форменный допрос: кто, куда, зачем и почему? Я честно ответил на все ее вопросы, и только после этого мне дали точное направление к кабинету Светланы Аркадьевны. Подойдя к дверям, я как бы робко постучал.

– Войдите.

Я вошел в кабинет и замер от удивления. Честно говоря, я знал, что учительница молодая, но никак не ожидал, что за столом учителя будет сидеть худенькая "девушка подросток", с русой косой чуть ли не до пояса, невысокого роста и в больших очках.

– Вы, Светлана Аркадьевна?

– Да, это я!

– Добрый день. Я Виктор. Геннадий сказал, что вы хотели меня видеть?

Сквозь очки меня просто сверлили необыкновенно голубые глаза, да именно сверлили. Видимо она всем видом пыталась меня "напугать" или привести в состояние трепета как нашкодившего школьника.

Меня же занимали другие мысли: миленькая, и даже очень, но немного худовата, боже мой, какие очки. Хотя если их снять, то, наверное, будет даже ничего, да и губки бантиком.

– Это вы Виктор? Вы все-таки нашли в себе смелости и пришли в школу. То, что вы помогли Геннадию подготовить доклад – это хорошо, но вы не имели никакого права предоставлять ребенку неправильную информацию, не имеющую никакого отношения к школьной программе и тем более разрешать ему использовать ее для школьного доклада. А от куда вы взяли этих Ричарда и Жаннет? И при чем тут высокая французская кухня? А эти не понятно откуда взятые факты о "Жанне Д’Арк"?

Я еще минут десять слушал ее, стоя перед ней и всем видом показывая глубину моего искреннего раскаяния в содеянном.