Хочу замуж под Новый год!
Шрифт:
На Нюркином лице расплылась широкая и глупая улыбка. Наверное, она все ещё не могла поверить, что её усилия не пропали даром.
— Добрая ты моя! А ты знаешь, Нюрк, который час?
Я чуть не задохнулась от возмущения. Ну, почему люди такие эгоисты?! Сами не спят, и других от этого приятного занятия отвлекают.
— В том-то и дело, что уже одиннадцать утра. Приличные люди давно на ногах.
— Приличные люди ещё в постели. Это тебе, Нюрк, делать нечего.
Я нехотя посторонилась, пропуская мою стрекозу неотстрелянную в квартиру.
— Ты лучше, Асенька, прими, как факт: мы
— Ничего себе, мелочи! Я сегодня спала четыре часа с хвостиком. Даже в тюрьме спят больше! — я опять вскипела.
— Не всё коту масленица, бывает и Великий пост, — теперь в Анне Дмитриевне заговорила учительница. — Ты бы лучше, Ась, мне помогла, и пакеты на кухню занесла, а то у меня скоро руки отвалятся.
— Ты притворяешься, Нюрк, или действительно ничего не замечаешь? Я сама по квартире еле-еле передвигаюсь!
— Ой, Асенька, что случилось-то? Да как же я не заметила, что ты хромаешь, бедненькая!
Нюрка бросилась мне на шею и опустила тяжёлый пакет на мою больную ногу. Я от боли и неожиданности громко вскрикнула. Потом, увидев Нюркин испуг, попыталась отшутиться.
— Бандитская пуля. Бывает.
— Ты что-то от меня, Асенька, скрываешь, — сказала Нюрка с подозрением и снова запричитала: Как же тебе не повезло, родная, охромела под самый Новый год! Ладно бы ещё после праздников. Не так обидно, да и отдохнуть можно было бы на больничном.
— Пуля не выбирает, понимаешь? — я улыбнулась, чтоб приободрить подругу.
На мой взгляд, я держалась очень достойно, даже мужественно, хоть мне и было больно, особенно после того, как шустрая подруга водрузила тяжёлый пакет на мою больную ногу. Однако Нюрка — девушка с приветом. У неё тараканов в голове, пожалуй, поболее, чем у Невского. Даже не представляю, как её муж терпит?
— Ася, я догадалась! — Нюрка подняла вверх указательный палец.
При этих словах у моей стрекозы неотстрелянной так глаза заблестели, что я тут же поняла: ничего хорошего от неё сейчас ждать не следует и, прихрамывая, направилась на кухню. Как была, в своей любимой пижаме в желто-коричневую полоску. Переодеться-то я не успела. Да Нюрка за это время мне дверь выломала бы, наверное. Подруга быстро двинулась следом, на ходу выкладывая свою версию случившегося.
— Признайся честно, моя бедненькая, к тебе вчера приставал Невский?
Зная свою неугомонную подружку, я была готова к чему угодно, но тут я просто выпала в осадок. Нюрка по-своему истолковала моё молчание.
— Я так и думала! Этот белобрысый тип с самого начала не вызывал у меня доверия. А все Лёлик! Мой школьный товарищ, пусть поближе познакомятся, может, что-нибудь, мол, получится, — передразнила Нюрка своего мужа. — Да уж, получилось! И зачем мы только тебя наедине с ним оставили? Этот негодяй тут же воспользовался ситуацией. Я понимаю, родненькая, ты дала отпор. Но какой ценой!
В порыве сострадания моя стрекоза неотстрелянная встала на цыпочки, чтобы меня по голове погладить, но не сумела до макушки дотянуться и погладила по плечу. Её сочувствие так меня растрогало, что из глаз даже брызнули слезы.
— Нам нужно сегодня же написать на белобрысого заявление. Пусть проведёт новогоднюю ночь в обезьяннике. Может, тогда что-нибудь поймёт. Я это дело, Ась, так не оставлю! Он у меня ещё в тюрьму сядет! И Лёлику задам жару. Нечего нас знакомить с кем попало!
Подруга не на шутку разошлась. Я попыталась её успокоить:
— Нюрк, перестань. Ну, что ты в самом деле? Всё нормально.
— Нормально?! А твоя нога, Асенька? Признайся честно, этот урод тебя точно не тронул?
— Ну, неужели я за себя не смогла бы постоять?
— Тоже верно, с твоим-то, Асенька, весом! И как он ещё умудрился ногу тебе сломать?
Я поперхнулась от такого комментария, но Нюрка даже не обратила на это внимания. Она на мгновение о чем-то задумалась, а потом спросила:
— Я главного не поняла, что дальше-то было? Где теперь Невский? Покалечил тебя и смылся? И ты его, Асенька, просто так отпустила?! Да я б на твоём месте такого негодяя бы прибила! Ты же меня знаешь, я с Урала! — и Нюрка себя гордо в грудь постучала.
У меня глаза на лоб полезли:
— А я-то откуда знаю?! Он что, мне докладывал? Чего ты, вообще, ко мне, Нюрк, пристала?
Уж лучше я этого бы не говорила! С моей стрекозой неотстрелянной ухо нужно держать востро. Она на все вещи смотрит под своим углом зрения, и этот угол у неё настолько своеобразный, что никогда не знаешь, что Нюрка в следующую секунду выкинет. И как с ней Лёлик уживается? Ему при жизни надо памятник ставить! Чтоб хоть немного успокоиться, я закурила. А ведь обычно на голодный желудок я стараюсь не курить, дабы голова не болела, но в это сумасшедшее утро в горло всё равно ничего бы не полезло.
— А ты почему, Ась, говоришь о Невском в прошедшем времени? И почему на мои слова реагируешь так нервно? Вон, руки, смотрю, дрожат, и левый глаз твой дергается. Да и с утра ты обычно не куришь. Странно всё это. По-моему, тебя что-то сильно беспокоит…
Под Нюркиным взглядом я невольно поёжилась. А она вдруг хлопнула себя по лбу.
— Так ты, наверное, Ася, Николая грохнула?! Как же я сразу-то не догадалась! С твоим отношением к девичьей чести… Это же элементарно!
В восторге от своих логических умозаключений, Нюрка, не в силах усидеть на одном месте, забегала по кухне. Но потом остановилась и нахмурила брови.
— Я, безусловно, понимаю, за дело. Нечего ему было приставать к порядочным девушкам. Но это же уголовное преступление!
Я опустилась на табурет в полном изнеможении. Моя стрекоза неотстрелянная доведет до психбольницы кого угодно. Да ей с её буйной фантазией можно смело идти в литераторы!
А Нюрку понесло!
— Не бойся, Асенька, я с тобой! В тюрьму ты не сядешь, моя бедная девочка (Я про себя машинально отметила, что Нюрка, как всегда, в своём репертуаре. Она никогда не упустит случая, чтоб козырнуть нашей разницей в возрасте, поскольку ужасно гордится своим жизненным опытом). Вот увидишь, я обязательно что-нибудь придумаю! Сейчас для нас с тобой самое главное — труп спрятать, то бишь избавиться от вещественных доказательств.