Хочу жить и умереть
Шрифт:
Фёдор покачал головой.
– К этому толсторожему депутату-олигарху? Который детский дом решил в своём поместье разместить? Так это ж чистой воды пиар!
– Ты многого не знаешь… – тихо сказала Наталья. – Поезжай к нему, всё расскажи… Он поможет… Скажи, что мне нужна его помощь, он не откажет…
Фёдор недоверчиво посмотрел на возлюбленную.
– Ты от меня что-то скрываешь? Какие у тебя могут быть дела с депутатом?
– Нагнись поближе ко мне… – попросила Наталья. Фёдор прильнул с ней почти что вплотную. – Богданов мой настоящий
Фёдор отпрянул.
– Не может быть!
– Верь мне… Он – мой отец… Эту длинную запутанную историю я тебе как-нибудь расскажу… – пообещала Наталья.
На следующий день, рано утром, Фёдор сел в «Жигули» Натальи и отправился в Пензу. Путь был не ближний… По дороге он сокрушался, что не может позвонить ни Богданову, ни его референту Соболевскому и предупредить о своём приезде. Ибо мобильный телефон Натальи и визитки чиновников погибли в огне. Опасения Фёдора оправдались – в Пензе он узнал, что депутат и референт по делам отбыли в город Мокшан. Но мужчина не растерялся, он написал записку и оставил её на вахте городской администрации. Охранник, зная о популярности Богданова и его репутации «отца родного» пообещал записку непременно передать. Фёдор отправился в обратный путь…
В это время кортеж из двух чёрных джипов (с фальшивыми номерами) подъехал к районной больнице. Из Porsche Cayenne, что шёл вторым, вышел Горский в сопровождении Валерия.
– Богом забытая дыра! – констатировал он, осматривая окрестности. – Неужели здесь люди живут?
– Для меня тоже это было открытием… – поддакнул Валерий, и, осмотревшись, добавил: – Уверен, видеонаблюдения нет.
Из ведущей машины «выгрузились» четверо молодцов, одетые словно близнецы, в чёрные кожаные куртки и брюки. У них даже выражение лиц и стрижки были одинаковыми.
Валерий в последний раз дал им указания.
– Входим в больницу. Блокируем вахтёра. Врачам, медперсоналу и больным говорим, что в больнице засел маньяк-убийца и просим не покидать свои места. Приступаем!
Отморозки Горского работали слаженно. Через пятнадцать минут в районной больнице, больше похожей на старый деревенский амбар, стояла мёртвая тишина. Перепуганный главврач вместе с медперсоналом заперся в ординаторской. Ни у кого даже сомнений не возникло, что «пришельцы» в чёрных кожаных куртках – бригада по борьбе с особо опасными преступниками.
– Она в третьей палате, – доложил Валерий Горскому по рации.
Горский злорадно потёр руки.
– Ну, сучка, держись! Теперь ты в моей власти!
Горский резко открыл дверь в палату, где лежала Наталья. Девушка пребывала в полудрёме, после пережитого кошмара она была ещё слаба. Сквозь пелену, застилавшую глаза, она увидела приближающегося к ней мужчину.
– Ну, здравствуй, утопленница!
Наталья встрепенулась. Она открыла глаза, сон мгновенно прошёл. Перед её растерянным взором предстал Игорь Горский. Девушка оцепенела от ужаса, она не могла вымолвить ни слова.
– Сбежать решила! –
Наталья, парализованная ужасом, молчала, у неё язык буквально прилип к нёбу.
– Вот как! Говорить со мной не хочешь! Понятно, трактористов теперь предпочитаешь! Куда уж нам простым банкирам?! А я – дурак мучился, переживал! Крест тебе поставил на берегу Москвы-реки… Тварь!!! – Горский со всего размаха ударил Наталью кулаком по лицу, она потеряла сознание.
Горский вышел из палаты спустя полчаса. Ему хватило времени, чтобы причинить девушке чудовищную боль: он изнасиловал её и жестоко избил ногами. Наталья лежала на полу в луже крови, руки её были связаны, во рту – кляп. Спустя час окровавленную умирающую девушку нашли врачи, а затем двое суток боролись за её жизнь.
Сподручные Горского покинули больницу, сели в джипы и растворились в ранних зимних сумерках.
Богданов вернулся из деловой поездки в Мокшан. Вахтёр сдержал обещание и передал записку Фёдора референту Соболевскому. Тот прочитал следующее:
«Наталья Ильина в больнице. Её дом сгорел. Она просит о помощи»
Соболевский долго размышлял: доложить ли Богданову о записке или умолчать? Наконец он выбрал второе.
Богданов, прочитав краткую записку, сказал:
– Отправляйся в больницу. Выясни, что с Натальей. Всё-таки она – моя дочь. Реши вопрос с жильём.
Соболевский на миг задумался и тут же предложил вариант:
– Пусть живёт в вашем поместье рядом с детским приютом. Там же, кажется, есть охотничий дом на отшибе. Привести его в порядок и пусть заселяется со своей приёмной дочерью.
Богданов дал добро.
…Соболевский вошёл в палату, где лежала Наталья после реанимации. Она была подключена к аппарату искусственного дыхания производства ещё советских времён, из её правой руки торчали трубки капельницы.
Подле девушки сидел горем убитый Фёдор. Он не мог простить себе, что его не было в нужный момент рядом. Врачи же ничего не могли объяснить, они сами терялись в догадках. Кто напал на девушку? Зачем? Неужели тот самый пресловутый маньяк? Тогда почему люди в чёрных кожаных куртках её не защитили?
Соболевский выслушал сбивчивый рассказ главврача. Но чётко понял одно: сейчас девушка вне опасности, врачи действительно сделали всё, что смогли.
После беседы с Фёдором у референта постепенно начала складываться картина произошедших событий. Интуиция подсказала ему: все загадки кроются в прошлом Натальи. И об этом прошлом Фёдор, жених девушки, ничего не знал.
После посещения больницы Соболевский распорядился подготовить для Натальи охотничий дом. Затем позвонил Богданову и отчитался во всех подробностях. Весть о том, что Наталья подверглась жестокому нападению, повергла Богданова в шок. Депутат оставил все дела и отправился в областную больницу.