Ход черной королевы
Шрифт:
– Вспомнил! – воскликнул Женя. – Конечно же, это тот самый Косорылов. Мы тогда еще смеялись, что заметку в газете «На боевом посту» об этом происшествии написал корреспондент Кривошеев. А удалось тогда изъять драгоценности у грабителей? – поинтересовался Кудрин.
– Какие-то удалось, а вот колье так и не нашли. А почему ты задал этот вопрос? – обратился Лев Алексеевич к Кудрину.
– Да вот в деле об убийстве гражданина Трошина, которое я сейчас расследую, фигурирует его умершая жена с девичьей фамилией Косорылова. Согласись, что это очень редкая фамилия, а вдруг та женщина была связана родственными
– Ну ты и фантазер, – усмехнулся Ерихин, – а хотя, чем черт не шутит. Нужно тебе съездить в Сокольнический РОВД и попросить у местных оперативных работников материалы по тому делу; наверняка там найдешь справочные данные о всех родственных связях этого Косорылова.
Кудрин был доволен – дело приобретало интересный оборот. Он отправился к Николаеву, чтобы изложить разговор с Ерихиным и показать фоторобот неизвестного мужчины, переданный ему Сомовым.
– А что, прав Лев Алексеевич, – ответил начальник, – я позвоню в Сокольнический РОВД и попрошу, чтобы тебе оказали содействие в предоставлении материалов по краже из дома артистки. Завтра с утра посети своих коллег из Сокольников, а потом, если понадобится, и в колонию нужно будет съездить для встречи с осужденным Косорыловым и работниками оперативной части.
– Моя интуиция подсказывает, что существует какая-то связь между этим осужденным и второй женой Трошина, – задумчиво проговорил Кудрин, выходя из кабинета начальника.
– Будем надеяться на лучшее, – сказал ему вдогонку Николаев.
Женя в хорошем расположении духа шагал по вечернему городу в сторону дома и размышлял о том, что в жизни бывают две полосы: белая и черная. Еще вчера была черная, когда было все так непонятно, запутано, и он даже чувствовал себя неудачником, а сегодня – белая, все вдруг становится на свои места, и жизнь начинает налаживаться. Это придавало ему уверенности в правоте выбранной версии, которая подкрепляла внутреннюю убежденность в успешном завершении дела.
На следующий день с самого утра Женя отправился в Сокольнический райотдел к майору милиции Баранову, которому еще со вчерашнего вечера позвонил Павел Иванович. Тот встретил Кудрина приветливо и отвел в соседний кабинет к своему оперативнику Сергею Алдохину, которому и представил приехавшего.
– Помоги нашему гостю из Красногвардейского райотдела найти дело оперативной проверки на Косорылова, который проходил по краже из квартиры артистки Громовой, – сказал Баранов и вышел из кабинета.
Кудрин коротко рассказал Алдохину о цели своего приезда, и тот, оставив Женю в одиночестве, пошел искать документы. Через полчаса Сергей вернулся и передал Кудрину пухлую папку с надписью «ДОП».
Женя стал внимательно читать материалы дела, пока его взгляд не остановился на рапорте участкового инспектора Шилова, в котором черным по белому было написано, что у Григория Тимофеевича Косорылова имеется родная сестра – Трошина Нина Тимофеевна, проживающая в доме мужа на Нагатинской улице.
– Есть! – воскликнул Женя. – Интуиция сработала.
– Что такое? – не понял Алдохин.
– Нашел, что искал, – задорно воскликнул Кудрин, – осужденный Косорылов являлся родным братом Трошиной Нины Тимофеевны, ее мужа убили несколько дней назад. К сожалению, она сама умерла год назад.
– Вот видишь, кто ищет, тот
– Сергей, расскажи подробнее о той краже из квартиры артистки, – попросил Женя.
– Давай расскажу. Очень хорошо помню то происшествие, я ведь сам участвовал в его расследовании, – проговорил Алдохин, – эта знаменитая певица Альбина Громова часто выступает с концертами по стране и, как правило, надевает какие-нибудь драгоценности. Так принято в этой богемной среде. Так вот, она иногда надевала перед концертом бриллиантовое колье и однажды, вернувшись с очередных гастролей, увидела, что в ее квартире кто-то был чужой и обобрал ее подчистую. Но самое главное, что отсутствовало то самое колье с бриллиантами. Как она писала в объяснении, оно досталось ей от бабушки, которая в свое время была певицей Большого театра и гастролировала по Европе еще до революции. Во Франции один из ее почитателей и подарил ей это колье.
– Наверное очень дорогое? – первое, что пришло в голову Жене.
– Не то слово, – ответил Сергей, – по заявлению артистки, оно стоит около миллиона долларов.
Он вынул из сейфа очередную папку и, порывшись в ней, достал объяснение Громовой и ее фотографию с колье на шее и передал Кудрину.
Женя читал объяснение артистки, как интересный роман, где она рассказывала о гастролях бабушки в Париже в 1916 году и встречах со знаменитым мастером Альфредом Маню, работавшим в ювелирном доме «Бушерон». Также в объяснении она подробно описала само колье и что оно находилось в сафьяновом красном мешочке.
– Послушай, Сергей, – сказал Кудрин, отвлекшись от чтения объяснения, – ты наверняка уже разобрался в этих драгоценностях, в чем разница между колье и ожерельем?
– Колье, в отличие от ожерелья, обладает центральным элементом, в нашем случае – это крупный бриллиант, – ответил Алдохин.
– А что, его так и не нашли?
– В том-то и дело, что не нашли. Золотые кольца и броши изъяли у преступников, а колье и след простыл.
– И не смогли их «расколоть»? – допытывался Женя.
– Одного застрелили при попытке к бегству в момент задержания, а Косорылов и на следствии, и в суде говорил о том, что колье взял погибший подельник и куда дел, ему неизвестно, как-то так, – вздохнул Алдохин.
– Я думаю, что каждая такая драгоценность привлекает преступников, как магнит, как своего рода капкан, ловушка сатаны, – продолжал Сергей. – Судя по объяснению артистки, со слов ее бабушки, этот бриллиант был привезен в Париж из Китая в 1900 году и попал на огранку в ювелирную мастерскую «Бушерон», после чего был подарен ей тем самым мастером.
– Наверняка, – проговорил Женя, – до того, как этот бриллиант попал к бабушке артистки, с ним было связано много трагедий, в том числе и грабежей, а может быть, даже и убийств. Вот такая красивая вещица зачастую приводит одних людей на тот свет, а других – в тюрьму.
– А ты не в курсе, где отбывает наказание Косорылов?
– Кто-то говорил, что недалеко от города Александрова, – ответил Сергей, – но точно не могу сказать.
Женя был очень признателен Алдохину за помощь и, посидев еще немного в его кабинете, поехал на свою работу, уж очень ему хотелось побыстрей доложить начальнику о столь позитивных новостях за эти несколько дней.