Ход конем
Шрифт:
— Увидишь.
…В эфире было тихо минуты полторы. Потом раздался какой-то непонятный хруст, а за ним — торжественный голос Одноглазого:
— Я принимаю твою руку, кэйшэмэр! А’Лар’Н’Фейт’Лэйти’Т-т’Э…
Глава 36
Ингвар Гурниссон
На четвертые сутки пребывания на Ньюпорте количество звонков от бизнесменов, желающих пообщаться с главой «Гэлэкси-комм», невесть с чего появившимся в Конфедерации, превысило все разумные пределы. И Ингвару пришлось изобразить свой отлет.
Сев в «Митсу-Элит» перед одним из полицейских сканеров, он долетел до космопорта, поднялся на борт «Откровения», связался с диспетчером и лично запросил
Тот, естественно, его предоставил, и яхта, оторвавшись от пластобетона, вышла в открытый космос. Чтобы уйти в гипер, добраться до ближайшей мертвой системы и пересадить Ингвара на отправленный туда же уиндер.
Последние минуты перед погружением на сервер входящей почты гурниссоновского комма упало несколько сотен файлов, причем все до единого — с пометкой «Очень срочно». А во вкладке регистрации входящих звонков прописалось более тысячи разных абонентов!
«Ничего! — подумал Жало. — Скоро они узнают, что я улетел, и успокоятся…»
Угу, как бы не так: через шесть часов, вернувшись на Ньюпорт, он убедился в том, что желание заработать на технологиях Гномов воистину безгранично: в среднем раз в десять минут на сервер его комма приходили «выгодные» и «очень выгодные» предложения от самых известных корпораций системы.
Пришлось попросить у генерала Климова оперативный комм с идентификатором, зарегистрированным на несуществующее лицо. И начать пользоваться бэдишкой [189] …
189
БДИ — блок дрейфа идентификаторов. Спецсредство, разработанное для противодействия системам автоматической идентификации личности и полицейским сканерам.
Впрочем, после отлета Стеллы О’Лири количество вопросов, которые требовалось решать Ингвару, упало на порядок, поэтому большую часть дня он мог проводить в Галанете Октавии, анализируя обстановку в системе и пытаясь предугадать дальнейшие действия генерала Харитонова.
То, что происходящее там — часть какой-то Большой Игры, Ингвар не сомневался ни на секунду. Ибо требование отправить на Октавию три грузовика с топливом и пять транспортов дальней разведки, озвученное генералом за два часа до уничтожения Циклопами орбитального комбината OFC, ОМК Next и судов Octavia Shipping Agency, не могло быть случайностью по определению. Скачок цен на топливо и билеты на межсистемные перелеты, вызвавшие первый всплеск народного недовольства, — тоже: небольшое расследование, проведенное Ингваром, показало, что он был инициирован несколькими анонимными игроками товарно-сырьевой биржи.
А вот понять, вмешивался ли генерал в дальнейшие события на Октавии, оказалось почти невозможно: население планеты, деморализованное первым столкновением с Циклопами, начало искать виновных, и точек гипотетического воздействия на общественное мнение стало слишком много.
Первые претензии к президенту и правительству появились в Сети уже через час после отлета Одноглазых: членов правительства, президентского совета, руководителей министерств и более-менее значимых политиков, все еще находящихся на планете, начали обвинять в нецелевом расходовании средств, выделяемых на ее оборону, в неспособности принимать правильные решения в кризисных ситуациях и трусости. Сотрудников Министерства Юстиции — в пренебрежении законом, в результате чего единственная надежда человечества — подразделение «Демон» — покинула Конфедерацию и ушла на Лагос, а сам Лагос объявил о своей независимости и прекратил всякое общение с КПС. Офицеров ВКС — в игнорировании требований Уставов, разбазаривании бюджета и неумении летать.
Страсти накалялись так быстро, что «виновные» начали отключать свои коммы, улетать на периферию и прятаться от полицейских идентификаторов.
Увы, последнее удавалось далеко не каждому. И в сводках МБ появились сообщения о первых
На третьи сутки Октавия вплотную подошла к грани начала гражданской войны… и удержалась на самом ее краю: как только в Сети появилась информация о бегстве президента, несколько наиболее уважаемых бизнесменов и политиков почти одновременно объявили о создании общественных организаций, которые, по их мнению, должны были взять власть в свои руки. И не только объявили, но и сделали первые шаги к нормализации обстановки: «Движение Народного Контроля» взяло под контроль космодром в Фарборо, захватило четыре круизных лайнера, стоявшие на летном поле, и заставило их владельцев вчетверо снизить цену на билеты. «Братство неравнодушных», на две трети состоящее из бывших офицеров ВКС, захватило космодром Алавус, семь или восемь топливных хранилищ и рембазу Octavia Shipping Agency, а потом объявило об их национализации. И отправило на Ротанз первые четыре тысячи детей.
К исходу четвертых суток накал страстей слегка поутих: приняв правила «нового порядка», жители планеты принялись искать способы получить возможность купить заветный билет. Хотя бы женам и детям. И территории, прилегающие к офисам общественных организаций и контролируемым космодромам, превратились в огромные стоянки для флаеров.
Утро шестого дня началось для большинства жителей Октавии с вибрации коммов: система оповещения новостных порталов сообщала о событии чрезвычайной важности. И предлагала посмотреть запись, сделанную диспетчером космодрома ВКС в Дегали. Желающие подключались к серверам, просматривали ролик… и бросались к своим флаерам: к орбитальному терминалу космодрома Алавус подходил ордер из восьми кораблей. Пять из которых должны были включиться в процесс эвакуации.
В отличие от них Ингвар видел не только ролик, но и все, что ему предшествовало: зная точное время всплытия ордера, он заранее подключился к частотам Башни и хакнул ее внутреннюю Сеть.
— Башня! Я — си-ви сорок четыре девяносто один. Порт приписки — Анжер, Ньюпорт. Следую ордером из восьми кораблей. Прошу коридор к орбитальным терминалам космодромов Алавус или Фарборо.
Диспетчер дернулся, посмотрел на экран СДО, потом вывел на один из вспомогательных мониторов полученные регистровые документы, судовую роль, список пассажиров и судовую декларацию и… завис. Еще бы: три из восьми бортов ордера, всплывшие в системе, оказались тяжелыми танкерами, под завязку наполненными топливом, а остальные пять — порожними транспортами дальней разведки, способными поднять на борт как минимум пятьдесят тысяч переселенцев!
— Башня! Я — си-ви сорок четыре девяносто один! Вы меня слышите или как? — нетерпеливо поинтересовался тот же голос.
— Борт си-ви сорок четыре девяносто один, я — Башня! Вы… прибыли, чтобы помочь с эвакуацией? — с надеждой в голосе спросил диспетчер.
— Да, сэр!
— Тогда… прежде чем выбирать терминал для швартовки, вам стоит попробовать договориться с каким-нибудь общественным движением. Например, с нашим «Братством неравнодушных»…
— С кем договориться? С общественным движением? О чем?
— Все космодромы Октавии, а также космические корабли и предприятия, выпускающие топливо для космических кораблей, национализированы. Цены на топливо и билеты определяются представителями этих самых движений, поэтому…
— Так! Секундочку… — перебил его тот же мужчина. А через мгновение в эфире раздался голос госпожи О’Лири:
— Башня! Я — представитель системы Ротанз в Комиссии Присоединившихся Систем Стелла О’Лири! Вы не могли бы вкратце описать мне текущую ситуацию на Октавии?