Ход коня
Шрифт:
Оссиан и Харри, семья и работа – до сих пор ей удавалось это разделять. Но теперь то и другое смешалось, под сумасшедший стук сердца.
Оссиан
Харри
Оссиан
Харри
Тот, что младше, – ее, чуть постарше – их. Или нет, оба ее. Тот, что исчез, тоже. Как и тот, что здесь, в кроватке. Ради Харри ей нужно срочно вернуться на работу. День еще не закончился. Юлия крепче прижала ребенка к себе. Ощутила маленькую мягкую руку на своей шее. Глубоко вздохнула, потом пошла в спальню. Положила Харри рядом с Торкелем и осторожно потрепала мужа за руку.
Тот вздрогнул и испуганно огляделся.
– Хм…
– Это я. Зашла переодеться. Мне нужно возвращаться в отделение. Я сменила Харри подгузник, но, кажется, он скоро захочет есть.
Торкель вскочил с кровати, посмотрел на нее дикими глазами:
– Ты что, снова уходишь? А я как же? Я был с ним весь день. Надеюсь, ты хотя бы вечером меня подменишь… Ты даже не отвечаешь на мои эсэмэски. Знаешь, Юлия, так не годится. Звонили с работы, у меня тысяча писем…
Юлия вышла из спальни, но слова Торкеля продолжали ударять ей в спину. Перед глазами возникло лицо Оссиана.
И потом снова – Харри.
Она взяла сумку и направилась к входной двери. Слова Торкеля отскакивали от нее, не достигая сознания.
Аккумулятор в лэптопе, лежащем на коленях Винсента, был почти заряжен. Зная себя, Винсент заранее позаботился об этом. Часы на мониторе показывали, сколько минут и секунд осталось до 17:00, когда на сайте отделения полиции начнется прямая трансляция. В пресс-релизе упомянута только Юлия, которая должна отвечать на вопросы журналистов. Винсент не мог быть уверен даже в том, что Мина до сих пор работает в этой группе. Надеяться на это – все, что ему оставалось.
Если повезет, он сможет ее увидеть.
Если повезет…
Где-то глубоко внутри зашевелилась тень. Она поселилась там после гибели его мамы, когда Винсент был совсем маленький. За столько лет он научился держать тень под контролем – например, при помощи счета или отмечая закономерности, «шаблоны», в происходящем вокруг. Конечно, порой трудно отделить воображаемые закономерности от реальных, но это не всегда важно. Как, например, сейчас, когда Винсент заметил, что жена сделала ловушку для ос из бутылки на подоконнике, пока он дожидался начала пресс-конференции. А «пчела в маринаде» – анаграмма ее имени [5] . Самое главное – сохранять способность к аналитическому мышлению. Тогда для мрачных мыслей просто не останется места.
5
Bi i marinad – Mina Dabiri (шв.).
В конце концов Винсент научился ее игнорировать, тень. Забывать, что она здесь. Семейные хлопоты хорошо помогали. Когда нужно было собрать пакет с едой для Астона или вдруг начинали беспокоить друзья Ребекки – настоящие они или так, – темнота внутри словно рассасывалась. А я появлением в его жизни Мины исчезла совсем. С ней Винсент чувствовал себя почти психически здоровым человеком.
Но потом все закончилось.
Они с Миной перестали видеться.
И тень снова заявила о себе, еще громче, чем раньше. То, что сделала Яне, вдохнуло жизнь в призраки прошлого. Теперь семьи было недостаточно, чтобы загнать тень в угол. Но Винсент не боялся, что тьма овладеет им полностью, – для этого она слишком долго была его частью. Теперь
И вот теперь мысль о том, что Мина может появиться на пресс-конференции, на некоторое время отогнала тень. Часы на мониторе исчезли, появился зал с кафедрой, за которой никого не было. Винсент слышал голоса, шарканье стульев. Пять микрофонов тянули шеи в ожидании выступающего. Винсент вздохнул. Порядка нет даже в полиции. Он взял ручку и приставил ее к монитору, изобразив тем самым шестой микрофон. Сразу полегчало.
Еще через минуту Юлия вошла в кадр и встала за кафедру. Защелкали камеры, а потом все стихло.
– Спасибо, что откликнулись на наше приглашение, – начала Юлия. – Сразу перехожу к делу. Вчера, где-то между половиной четвертого и четырьмя дня, пятилетний Оссиан Вальтерссон исчез из детского сада в Бакене. Это Цинкенсдамм, Сёдермальм, Стокгольм.
Никого из полицейских больше не было видно. Надежда Винсента стремительно таяла, так что заболело в груди. Это не дело, нужно успокоиться. В конце концов, все только началось. Она еще может появиться.
Оссиан.
«О» – то же, что «омега» в греческом алфавите. Последняя из двадцати четырех греческих букв. В раннем христианстве «омега» – конец всего. Судный день. А что может лучше свидетельствовать о начале конца, как не похищение детей? Еще одна закономерность, повторяющийся узор действительности. Но легче Винсенту не стало.
– Есть информация, указывающая на похищение, – продолжала Юлия. – Поэтому, помимо Оссиана, мы ищем женщину средних лет, которая должна была находиться на месте происшествия, по всей видимости, с машиной. К сожалению, о ней ничего неизвестно, кроме того, что она якобы уехала на спортивной машине. Возможно, с ней были щенки. Информации о породе нет.
Юлия остановилась и достала фотографию Оссиана, выглядевшую так, будто она была сделана в парке Грёна-Лунд. У Оссиана были светлые кудри средней длины. Он улыбался в камеру наполовину скрытым за сладкой ватой лицом.
Винсент оторвался от монитора и посмотрел на дверь, за которой играл его младший сын Астон. Потребовалось полчаса на уговоры, чтобы заставить его сделать хоть что-то без помощи папы. Хотя обычно Астон предпочитал играть с мамой, сегодня он оказался особенно упрям. Но, сколько бы они с Астоном ни пререкались, Винсент безмерно любил своего сына. Одна мысль об исчезновении Астона вызывала у него тошноту. Представить только, что переживают сейчас родители Оссиана…
– Эту фотографию вам отправят сегодня по электронной почте, – продолжала Юлия, обращаясь к журналистам. – Любая информация об Оссиане и женщине, с которой он якобы уехал, будет принята с благодарностью. Излишне напоминать, что время дорого.
Снова защелкали камеры, и экран замигал от вспышек.
– А что говорят его родители? – крикнул кто-то из зала.
– Родители Оссиана просят вас о помощи, – ответила Юлия. – Они сейчас не в том состоянии, чтобы общаться с прессой, и тем не менее передали для вас сообщение.
Фотография Оссиана заполнила весь экран, на ее фоне проступил текст:
Это Оссиан. Он любит танцевать и петь. Оссиан – весь наш мир. Помогите нам вернуть песни в нашу жизнь.