Ход коня
Шрифт:
– Спасибо, достаточно. – Юлия вернула Педеру телефон. – Они действительно милые. Предлагаю начать. Вчера после обеда поступило сообщение о похищенном ребенке, некоем Оссиане Вальтерсоне, пяти лет. По ошибке оно не было помечено как приоритетное, поэтому его прочитали только сегодня утром.
– Боже мой! – простонал Педер. – Этого не должно было случиться…
– Тем не менее это произошло. Так или иначе, руководство поручило дело нам. И, чтобы мы присвоили расследованию высшую степень приоритетности.
Мина кивнула и сделала хороший глоток
– Кристер, – обратилась к коллеге Мина, – если ты собираешься и дальше приводить его сюда, ставь ему миску с водой. Еще на один дюйм ближе к моей бутылке, и я буду вынуждена купить другую.
– Ничего страшного не происходит, – успокоил Мину Кристер. – Собачья слюна стерильна, ты вообще в курсе? Но миску все-таки придется поставить, с учетом того, как долго мы здесь находимся. Боссе самому это не нравится.
Кристер подозвал собаку, которая укоризненно посмотрела на Мину, прежде чем устроиться у ног хозяина.
Юлия задумалась, стоит ли объяснять коллеге, что собачья слюна вовсе не так стерильна, как ему кажется, что у нее совершенно другая микрофлора, чем у человеческой, и некоторые из бактерий чрезвычайно опасны. Любящий взгляд, которым Кристер встретил Боссе, убедил ее не делать этого.
– Я забыла, какой тут у вас детский сад, – торопливо сказала Юлия. – Давайте сосредоточимся на деле. Наша группа получила подкрепление в лице одного человека, имеющего опыт в подобных расследованиях. Он из переговорщиков… переговорной команды, я хотела сказать. Они так и не определились с названием, но все понимают, о ком речь.
Юлия остановилась и оглядела удивленные лица коллег.
– А почему они так и не определились с названием? – спросил Педер.
– Чистая психология, – ответила Юлия. – Без названия они как бы не существуют как группа. О них сложнее собрать информацию. В каком-то смысле без названия они неуловимы.
– Ого! – Педер сделал серьезное лицо и поднял бровь.
– Но, как я уже сказала, этот человек уже не их, а стал долгожданным пополнением нашей команды. Он будет здесь с минуты на минуту. И у него есть кое-какие соображения насчет Оссиана.
– А нам действительно нужно пополнение? – Мина нахмурилась.
– Хочешь сказать, нас тебе более чем достаточно? – рассмеялся Кристер и рассек локтем воздух в сторону Мины. Очевидно, он слишком хорошо знал коллегу, чтобы избегать прямого контакта.
Но Юлия предвидела реакцию Мины, которую всегда пугали перемены. Особенно связанные с появлением новых людей, с которыми придется выстраивать отношения. С тех пор как осенью около двух лет назад из ее жизни исчез Винсент, Юлия не видела, чтобы Мина с кем-нибудь разговаривала, кроме коллег. И даже те месяцы, когда она замещала Юлию в декретном отпуске, мало что изменили. При этом Мине не помешало бы несколько расширить круг общения…
– Руководство хочет
– Кристер! – Педер сурово посмотрел на старшего коллегу. – Похоже, полицейское управление зря потратилось. Дорогостоящие курсы толерантности не вытащили тебя из каменного века.
Кристер вздохнул и почесал Боссе за ухом.
– Я пошутил, – осторожно заметил он. – Сейчас все такие нервные… И потом, в моем высказывании не было оценки. Так что кое-кого из присутствующих не мешало бы направить на курсы следом за мной.
– Сам выбор слов несет…
Негромкий стук оборвал мысль Педера. Все дружно повернулись в сторону двери.
– Вы вовремя. – Юлия показала рукой на вошедшего. – Позвольте представить нашего нового коллегу Адама Балондему Блума.
– Представление впечатляет, – с улыбкой похвалил мужчина, входя в конференц-зал. – Хотя Адама Блума было бы вполне достаточно.
Тетя и правда очень глупая. Обещала щенков, а их у нее нет. Зато есть настоящая гоночная машина. Совсем как моя игрушечная, только большая.
Когда тетя пришла в детский сад, она спросила меня, не хочу ли я сесть в гоночную машину. Конечно, я хотел. Потом мы уехали. Тетя говорила, что мы вернемся. Что она просто хочет покатать меня на гоночной машине. Но мы не вернулись.
Я очень испугался. В желудке все закрутилось и засосало, как будто вдруг выдернули пробку и выпустили воду из ванны. Я сказал об этом тете, но она не ответила.
Мы ехали долго, и теперь я у нее. Мне здесь совсем не нравится. Я хочу к маме и папе, но тетя говорит, что сейчас это не получится. Только потом. И еще, чтобы я перестал плакать.
Здесь есть и другие взрослые. Я не знаю, кто они, и боюсь их. Они приходят и уходят. Мне разрешили играть на планшете в «Роблокс» сколько угодно, но я не хочу. Здесь все так странно и не как дома.
Ночью я смотрю в потолок. Они отключают весь свет, поэтому ничего не видно.
Я зову маму, папу, но они не приходят.
– Оссиан, ты здесь ненадолго, – сказала мне утром глупая тетя. – Придет время, и ты сможешь вернуться домой.
Еда здесь невкусная, но я все равно не хочу есть. Я спрашиваю, зачем меня сюда привезли. Она молчит. Никто не ответил мне на этот вопрос. Все говорят только, чтобы я перестал плакать. И еще, что все будет хорошо.
У них такие добрые голоса… И такие злые глаза…