Ход мамонтом
Шрифт:
Петрицкий воспринял волнение Жеки по-своему:
– Опять врете?
– Да нет, черт возьми, не вру! – воскликнул Жека. – Зачем мне врать?
– Вот и наша разведка ломает голову – зачем? Зачем Южный мобильный перебил вначале всех учителей в селениях, а теперь подсылает своих? Зачем убили группу врачей из детской больницы вместе с пациентами? Это что – происки Москвы или еще кто-то на наши земли зарится?
«О чем он? – подумал Жека.
«Сепаратизм, – ответил Гид. – Это ж независимая армия, название само за себя говорит».
«Черт,
«Да уж… Только не напрягайся – наговоришь глупостей».
– Так вы не будете отвечать на мои вопросы? – голос Петрицкого приобрел жесткость. – В общем, так. На этой территории действуют законы военного времени. Если вы и дальше будете валять дурака и играть со мной, я вас расстреляю как шпионов и диверсантов…
Полог палатки отодвинулся, и вошел подтянутый коренастый военный. Особист тут же вскочил.
– Эти? – спросил вошедший
– Да, товарищ генерал! – с готовностью ответил Петрицкий.
Генерал равнодушно оглядел пленников и сказал, обращаясь к особисту:
– Мне надоело, что по моей земле шастают непонятные люди и терроризируют мое население. Если ничего дельного не скажут – расстрелять к чертовой матери. Не то время, чтобы пленных за собой таскать…
И вышел из палатки.
Жека сглотнул. Санек же робко поднял руки в наручниках.
– Я хочу сказать, господин полковник…
Их заперли в будке армейского полноприводного «Газа». Некоторое время они молча посидели прямо на полу, затем перебрались на скамейки, тянущиеся вдоль борта. В окошко блекло пробивался закат.
– Санек, – сказал Жека. – Ты просто поразил мое воображение. Зачем ты нагородил эту чушь – что мы якобы шпионы этих самых махновцев, что собирали данные для массированной атаки, что ищем какой-то затерянный склад ГСМ … К чему это вранье, и как ты из него собираешься теперь выбираться из этой истории?
Санек самодовольно хмыкнул.
– Я нагородил все это, как ты выражаешься, чтобы нас не кокнули сегодня же вечером. Нас наверняка хотят допросить, как следует. С пристрастием. Я ведь не зря про топливный склад ляпнул. Эта армада знаешь, сколько «горючки» жрет? Они за топливо что угодно отдадут. А с топливом, сам понимаешь, сейчас напряженка. И выбираться из своего вранья я не собираюсь. Я собираюсь выбираться отсюда.
– И каким образом?
Санек не ответил. Он крякнул и оторвал подошву своего ботинка. Жека понял – у Санька был аварийный комплект. Ботинки к нему полагались очень неудобные и потому мало кто имел в подошве своей обуви этот весьма полезный набор.
Через пять минут они разминали затекшие от наручников конечности. С «браслетами» Санек справился очень лихо, благо, что свет еще проникал в полумрак будки.
– И что дальше? – спросил Жека, потирая запястье.
– Поедем отсюда. Мне надоело… – сказал Санек и вырезал универсальным резаком слепое окошко, что вело в сторону кабины. На кабине оказалось похожее окно.
Санек поманил пальцем Жеку и тихо сказал:
– Сиди
Санек надрезал резину вокруг стекла и толкнул стекло вовнутрь кабины. Стукнуло.
– Эй, что там такое? – раздался голос часового, караулившего выход из будки.
Санек просунул голову в узкое окно, а следом юрко просочился в кабину сам. Кабина осветилась ярким светом фонарика. Часовой ничего не увидел – Санек припал к сиденью.
Жека чувствовал такое напряжение, будто он сам лез туда, в кабину. Самым неприятным было сидеть взаперти, не зная, что происходит снаружи. А что происходит, он понял только тогда, когда завыл стартер, а затем неохотно закашлял двигатель.
Снаружи раздались крики. Двигатель тут же взревел, и Жеку бросило на противоположную стенку. Послышались выстрелы, и сквозь свежие отверстия в стенках будки пробились тонки прожекторные лучики.
Машину трясло и кидало, да так, что удержаться на лавке не было никакой возможности. Это продолжалось довольно долго, пока машина, наконец, не встала, как вкопанная, а Жека не откатился к передней стенке будки.
Дверь позади будки распахнулась и в ней появился Санек.
– Выходи быстрее, Жека, за нами гонится разъяренная и независимая от чувства юмора армия.
Темнота уже вступила в свои права, и Жека не сразу понял, где они находятся. Санек вскочил в кабину, движок снова взревел, а Санек торопливо спрыгнул с подножки. Тень грузовика как-то нелепо мелькнула на фоне темного неба и юркнула вниз. Через несколько мгновений откуда-то снизу раздался низки раскатистый гул.
– Шахта, – пояснил Санек.
Только теперь Жека заметил громаду террикона в стороне.
– Мы на точке рандеву? – спросил Жека.
– Да, и сейчас точно время эвакуации. Только вот вертолета нет…
– Я никуда не полечу без Лены…
– Ты предлагаешь и дальше участвовать в местных разборках?
– Я хочу найти Лену.
– Так и я хочу. Только подкрепление надо вызвать. И почему запрещено брать с собой трансиверы?
– Сам знаешь… Чтобы частоты не засекли и по пеленгу не вышли на Стоунхендж.
– Знаю-знаю. Так сказал, просто… Странно. Вертолет уже давно должен был быть здесь…
– Может, что случилось?
– Да вот, не хотелось бы… Видишь фары на горизонте?
Вдалеке действительно замелькали прыгающие огоньки. Они приближались.
– Не похоже на погоню, – заметил Жека. – Одна машина…
– Ну их к черту. Пойдем. Вертолета уже точно не будет…
– Куда идти по темноте? Ноги тут переломать – плевое дело. Надо рассвета дождаться…
– А машина?
– Что – машина? Вроде ж не погоня. Она и едет куда-то в другую сторону…
Фары, действительно, подрагивали, указывая направление движения того, на чем были установлены. Это что-то двигалось куда-то в сторону от террикона. Вскоре на фоне тихого ветерка послышался далекий шум мотора. Через некоторое время фары остановились. Звук двигателя, тем не менее, не стихал.