Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3
Шрифт:
Мысли и возникающие без ответа вопросы превращались в тягучую усталость. Глаза сами собой закрывались, он терял нить размышлений и их последовательность. Вздрагивал. Поднимал тяжёлые веки, видел облачко.
«Ах, да!» – говорил сам себе, и всё повторялось…
«Практика… Ну, да, практика. Но что практика? Практика, говорил Джордан. Только практика даст ответы на всё!»
Иван слегка встрепенулся, огляделся. Они тут все сидят, дремлют, а где-то притаилось хырхоро и вскоре начнёт на них очередную атаку. А они в полной
А хырхоро не дремлет!
Иван во время перехода не хотел ничего видеть, и теперь с беспокойством подумал, что не знает, какая преграда остановила накруз. Надо узнать бы…
Погрузился в небытие, вышел из него и, ощущая боль в мышцах, наконец, превозмог себя. Потеребил прикорнувшего рядом Джордана.
– Пойдём! Посмотрим!
– А?.. А-а… Ты знаешь как?
– Не знаю! Дай руку!
– А поместимся?
– Раньше надо было спрашивать! – полностью пришёл в себя Иван.
Облачко словно только того и ждало. Иван сделал к нему шаг, а оно колыхнулось навстречу, и, чуть вспухнув, бесшумно обволокло ходоков.
Казалось, ничего вокруг не изменилось, только ноги не касались земли и стихли порывы ветра, он пропал совсем. Спали и дремали люди, тряслись мивакуки.
Иван судорожно передохнул, чувствуя, как под сердце подкатывает разочарование.
Сел, называется, в транспорт, а он без колёс и мотора! Ни туда, ни сюда!
Раньше его не было, но он хотя бы парил над картой времени и мог видеть многое, что происходило на ней. Может быть, непонятного, но всё-таки оставалось впечатление простора от прошлого к будущему и вспять…
Сейчас бы…
Не успел он додумать до конца своего желания, как увидел знакомую картину. Они с Джорданом висели над распростёртой под ними картой времени.
Иван удовлетворённо промычал:
– М-м… – и приказал вернуться в исходное положение.
Облачко подчинилось. Иван приободрился и послал мысленное стремление оказаться опять над картой. Огляделся. Привычно спросил Джордана:
– Что видишь?
– Разбираюсь вот… – наморщил лоб фиманец. – Какие-то полосы. В одних местах широкие, в других узкие… Как обои. Но серые, блеклые… А ты? Ты что видишь?
Накруз, если это был он, так как сейчас он был больше похож на размазанную кляксу, виделся внизу почти уткнувшимся в разделительную гряду разно текущего времени. Но видимых следов хырхоро отсутствовали. Только за грядой, протянутое к ней ядовито-зелёное щупальце, судорожно извиваясь, сокращалось в размерах и уползало в тёмную заграничную область, откуда, наверное, и пришло хырхоро на территорию, контролируемую временем.
– Время вижу, – ответил Иван на вопрос Джордана.
– Ну, да, – согласился тот и нахмурился. – Я, кроме полос, не вижу ничего интересного. Рябит…
–
Он только подумал, а, может быть, подался корпусом в сторону будущего, как облачко, этот невиданное транспортное средство, плавно качнулось и двинулось в желаемую сторону.
– Они поползли, – отметил Джордан. – Эти полосы. И извиваются как змеи. А?
– Возможно, и поползли, – отозвался Иван, захваченный чувством подъёма и азарта. – Это мы двинулись в будущее.
– А-а… О-о! Она движется?
– Я же говорю.
– Чудесная колымага, а, КЕРГИШЕТ?
– Ничего себе – колымага! Да это… карета. Нет, экспресс… воздушный шар времени! Да что я говорю? Это прекрасная машина времени!
– Как ни назови, а ничего нового не придумаешь. У нас все средства передвижения колымагами называются. Вот поэтому и – колымага.
– Фу, на тебя, Джордан! Умеешь ты от возвышенного скатиться… э-э… к колымаге. А, впрочем, какая разница? Пусть будет колымагой, я не возражаю.
– Да я не настаиваю. Как хочешь, так и зови.
– Опять фу, на тебя! Колымага! Вот так, а не иначе!
Пока они препирались по поводу названия подарка Времени, облачно поглощало века и тысячелетия, далеко оставив в прошлом остров мивакуков с ходоками и женщинами. Сейчас он виделся на карте времени едва заметной крапинкой, но и не исчезал из поля видимости, как другие объекты, мимо которых пролетала колымага. Они появлялись, обозначались, а затем сглаживались.
Иван чуть склонил голову, понуждая облачко сдвинуться в сторону гряды, разделяющей временные миры. И оно подчинилось его повелению. Так же плавно, как бы не торопливо, но там, где оно проплывало, текли годы и годы.
У разделительной черты оно замедлило свой бег, остановилось, как бы задумалось, а поскольку Иван подталкивал его, оно ощутимо колыхнулось, в нём начались какие-то преобразования, словно его стали пронизывать неведомые токи. Наконец, оно сдвинулось с места и перевалило хребет.
В картине видения параллельного потока времени ничто не изменилось. Пожалуй, лишь стало труднее различать детали из-за потускневшего света и размытости их очертаний.
– Что у тебя?
Джордан в ответ вначале промычал что-то несвязное. Лоб его покрылся испариной, хотя в колымаге было не жарко – температура поля ходьбы.
– Стрелы, – наконец, выдавил он. – Они бьют сюда, – он указал на пах и голову. – Куда мы попали?… Надо бы уходить отсюда, КЕРГИШЕТ.
– Наверное, ты прав. – Сам Иван ничего подобного не ощущал. – Не зная броду, не суйся в воду. Так говорят у нас.
– У нас тоже. Войти легко, да выйти тяжело… Так где мы?
– В другом времени.
– Хырхоро?
– В другом потоке времени.
– А-а… – Джордан не понял Ивана. – Вот они и бьют, – покривился он лицом и прикрыл рукой промежность ног. – И что? Что теперь?