Ходорковский. Не виновен
Шрифт:
Оказывается, его поддерживали Томск, Новосибирск, Ульяновск — везде ему предлагали избираться в органы власти в этих регионах.
«Все, кто не побоялся сегодня поддержать заключенного Ходорковского, продемонстрировали, что в регионах России, вопреки домыслам циничных и сытых кремлевских глашатаев, отнюдь не утрачены гражданское мужество и подлинное человеческое благородство, — пишет он в обращении. — Я знаю это по многим тысячам писем, приходящим ко мне. Теперь — получил еще одно яркое подтверждение. И потому, без преувеличения, счастлив. Ваша позиция помогает мне жить и бороться в тюремной
«В нашей общей борьбе я очень рассчитываю на живую энергию, талант и смелость российской глубинки. Но чтобы мои слова были действительно услышаны всей Россией и всем миром, я должен баллотироваться — в Москве».
И обещает, что после освобождения его первые поездки будут в Томск, Новосибирск и Ульяновск.
Он борется «не за пропуск в депутатскую столовую и не за кабинет в Охотном ряду. А за право каждого жителя России заявить во всеуслышание: нынешний кремлевский режим исчерпал себя, и дни его сочтены. На смену распадающейся, разлагающейся путинщине должно прийти новое поколение лидеров, думающих не о позорном месте у номенклатурной кормушки, а о судьбе России в третьем тысячелетии».
Вы вдумайтесь! Это пишет человек, который находится в полном распоряжении этого режима, в полной его власти. И ему предстоит кассационное рассмотрение в суде, полностью подконтрольном тем, с кем он решил бороться.
В тот же день было объявлено о создании инициативной группы по выдвижению Ходорковского.
Состав группы получился просто безумным: секретарь политсовета СПС Борис Надеждин, лидер НБП Эдуард Лимонов, журналист Сергей Доренко, член политсовета СПС Владимир Кара-Мурза, лидер партии «Наш выбор» Ирина Хакамада и член партии «Яблоко» Алексей Мельников. [335 —html?docId=605457]
Объединение яблочников с членами СПС еще можно понять, хотя до этого они не объединялись ни в какую. Но с ними Лимонов, левее которого только стенка! И Ходорковский смог их объединить. Только своим именем.
В его поддержку рассчитывали собрать более 100 тысяч подписей.
«Мы люди разных взглядов, разных идеологий, — объяснили участники инициативной группы. — Однако все мы считаем, что нынешняя власть ведет Россию дорогой разложения, распада и исторического краха. И потому поддерживаем Ходорковского как одного из самых ярких и мужественных оппонентов этой власти. Мы не сомневаемся, что Ходорковский, если будет зарегистрирован кандидатом в депутаты, выиграет выборы».
На следующий день, 1 сентября, обращение Ходорковского к избирателям с сайта пресс-центра перепечатал «Коммерсант». [336 — Газета «Коммерсантъ» № 163 (3247) от 01.09.2005:aspx?DocsID=605375]
Довыборы в Госдуму были назначены на 4 декабря.
7 сентября Михаил Ходорковский направил в окружную избирательную комиссию уведомление о намерении участвовать в выборах. Уведомление было подано через спецчасть СИЗО. [337 —
12 сентября адвокаты просили перенести дату кассационного рассмотрения в Мосгорсуде. Оказывается дело ушло туда только на прошлой неделе, и адвокаты так и не получили из Мосгорсуда никаких уведомлений о том, что оно принято к рассмотрению. [338 — Газета «Коммерсантъ» № 171 (3255) от 13.09.2005:aspx?DocsID=608143]
В тот же день единственный адвокат Ходорковского, который имел право принимать
Мосгорсуд проявил истинное великодушие и отложил рассмотрение кассационной жалобы Ходорковского. На неделю.
Михаил Борисович сказал, что не готов защищать себя сам, без адвоката. «Мещанский суд ограничил защиту во времени для подачи дополнений и замечаний на приговор, и адвокатам пришлось работать с ним (приговором) по частям, — объяснил он. — Возможно, только Генрих Павлович сможет полно представлять мои интересы в кассационной инстанции Мосгорсуда. Я считаю, что без участия адвоката, полно знающего дело, рассматривать жалобы невозможно».
Прокурор Шохин тут же обвинил защиту в затягивании процесса.
Это действительно было выгодно Ходорковскому, который стремился успеть зарегистрироваться кандидатом в депутаты, а его заявление все еще лежало у начальника СИЗО.
Была и еще одна причина. 21 сентября истекал срок давности по делу НИУИФ. [340 — Газета «Коммерсантъ» № 174 (3258) от 16.09.2005:aspx?DocsID=609299]
Сам Падва сообщил, что его госпитализировали в связи с «подозрением на онкологическое заболевание» и «резким обострением». «Меня не интересует, как там выстраиваются спекуляции в Генпрокуратуре, — заявил адвокат. — Это не сказки, а факты. На самом деле я давно уже должен был уехать в Израиль и там прооперироваться». [341 -http://www.kommersant.ua/doc. html?docId=609057]
19 сентября выяснилось, что в три камеры на этаже Ходорковского, на полчаса в каждую, втолкнули инфекционного больного. По странному совпадению, в одной из этих камер сидел Платон Лебедев, а в другой — Михаил Ходорковский. В результате в этих камерах был объявлен карантин, и к Михаилу Борисовичу не допустили адвокатов. Так что в день кассационного рассмотрения он ничего не знал о ходе болезни Падвы и о том, сможет ли Генрих Павлович принять участие в заседании, ни о том, кого он рекомендует вместо себя.
Зато знали прокуроры и представили суду справку о том, что Падва проболеет не менее месяца.
Ходорковский попросил разрешения посоветоваться с адвокатами Дрелем, Дятлевым и Левиной и спросить, соответствует ли справка действительности, и кого из них рекомендует Генрих Падва.
Адвокаты присутствовали в зале, но разрешения не дали. Их просто назначили защитниками. Михаил Борисович пытался возражать, говоря, что они, увы, не обладают уникальными способностями судей Мосгорсуда и не смогут за столь короткий срок изучить 450 томов дела.
Но его не слушали.
Адвокатов назначили против его воли.
Зато теперь он смог с ними посоветоваться.
Справка действительности не соответствовала. Генрих Падва обещал появиться к концу недели, а вместо себя рекомендовал Юрия Шмидта, который пребывал то ли в родном городе Петербурге, то ли в городе Копенгагене.
Так что заседание пришлось перенести еще на день. [342 — Газета «Коммерсантъ» № 176 (3260) от 20.09.2005:aspx?DocsID=610292]
А потом еще на один день. В итоге слушания назначили на четверг 22 сентября. [343 — Газета «Коммерсантъ» № 177 (3261) от 21.09.2005:aspx?DocsID=610692]