Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности
Шрифт:
— Йо-хо! — пропищал тоненький голосок.
— …Ведется организация новых форм правления. Будет введена новая денежная система, монетные дворы уже чеканят монеты с изображениями либлей на реверсе. Ожидается, что наши владыки вернутся на Марс, чтобы объяснить своим соплеменникам возникшую ситуацию.
Лицо диктора исчезло с экрана, и пошла обычная программа. Вскоре, таинственно улыбаясь, появился Гэллегер. Его приветствовали радостные писки либлей.
— Нам пора возвращаться домой. Произошла бескровная…
— Революция!
Их оптимизм можно было сравнить только с их легковерием. Гэллегер позволил убедить себя, что либлям нужно возвращаться.
— Ну, хорошо, — согласился он. — Машина готова. Еще по печенью на дорогу — и в путь.
Он пожал три косматые лапки, вежливо поклонился, и трое либлей, оживленно попискивая, отправились на Марс. на пятьсот лет в будущее. Они торопились вернуться к друзьям и рассказать о своих приключениях. Они и рассказали, но никто им не поверил.
Смерть Кэнтрелла не имела никаких последствий, хотя Гэллегер, дед и Мики прожили несколько беспокойных дней, прежде чем облегченно вздохнули. Вскоре после этого дед с Гэллегером ударились в запой и сразу почувствовали себя гораздо лучше.
К сожалению, Мики не мог составить им компанию. Ему пришлось вернуться в цирк, где он дважды в день демонстрировал свой уникальный талант, прыгая с десятиметровой лестницы в ванну с водой…
1 Corpus delicti (лат.) — состав преступления.
2 In articulo mortis (лат.) — в момент смерти.
3 Amigo (исп.) — приятель, дружище.
Генри Каттнер
Робот-зазнайка
С Гэллегером, который занимался наукой не систематически, а по наитию, сплошь и рядом творились чудеса. Сам он называл себя нечаянным гением. Ему, например, ничего не стоило из обрывка провода, двух-трех батареек и крючка для юбки смастерить новую модель холодильника.
Сейчас Гэллегер мучился с похмелья. Он лежал на тахте в своей лаборатории — долговязый, взъерошенный, гибкий, с непокорной темной прядкой на лбу — и манипулировал механическим баром. Из крана к нему в рот медленно текло сухое мартини.
Гэллегер хотел что-то припомнить, но не слишком старался. Что-то относительно робота, разумеется. Ну да ладно.
— Эй, Джо, — позвал Гэллегер.
Робот гордо стоял перед зеркалом и разглядывал свои внутренности. Его корпус был сделан из прозрачного материала, внутри быстро-быстро крутились какие-то колесики.
— Если уж ты ко мне так обращаешься, то разговаривай шепотом, — потребовал Джо. — И убери отсюда кошку.
— У тебя не такой уж тонкий слух.
— Именно такой. Я отлично слышу, как она разгуливает.
— Как же звучат ее шаги? — заинтересовался Гэллегер.
— Как барабанный бой! — важно ответил робот. — А твоя речь — как гром.
Голос его неблагозвучно скрипел, и Гэллегер собрался было напомнить роботу; пословицу о тех, кто видит в чужом глазу соринку,
— Это я, Брок, — произнес голос в динамике. — Хэррисон Брок. Впустите меня!
— Дверь открыта. — Гэллегер не шевельнулся. Он внимательно оглядел вошедшего — хорошо одетого человека средних лет, — но так и не вспомнил его. Броку шел пятый десяток; на холеном, чисто выбритом лице застыла недовольная мина. Может быть, Гэллегер и знал этого человека. Он не был уверен. Впрочем, неважно.
Брок окинул взглядом большую неприбранную лабораторию, вытаращил глаза на робота, поискал себе стул, но так и не нашел. Он упер руки в боки и, покачиваясь на носках, смерил распростертого изобретателя сердитым взглядом.
— Ну? — сказал он.
— Никогда не начинайте так разговор, — пробормотал Гэллегер и принял очередную порцию мартини. — Мне и без вас тошно. Садитесь и будьте как дома. На генератор у вас за спиной. Кажется, он не очень пыльный.
— Получилось у вас или нет? — запальчиво спросил Брок. — Вот все, что меня интересует: Прошла неделя. У меня в кармане чек на десять тысяч. Нужен он вам?
— Конечно, — ответил Гэллегер и не глядя протянул руку: — Давайте.
— Caveat emptor [43] . Что я покупаю?
— Разве вы не знаете? — искренне удивился изобретатель.
Брок недовольно заерзал на месте.
— О боже, — простонал он. — Мне сказали, будто вы один можете помочь. И предупредили, что с вами говорить — все равно что зуб рвать.
Гэллегер задумался.
— Погодите-ка. Припоминаю. Мы с вами беседовали на той неделе, не так ли?
— Беседовали… — Круглое лицо Брока порозовело. — Да! Вы валялись на этом самом месте, сосали спиртное и бормотали себе под нос стихи. Потом исполнили «Фрэнки и Джонни». И наконец соблаговолили принять мой заказ.
43
Caveat emptor ( лат.) — пусть покупатель будет осмотрителен. Термин гражданского права, означающий, что качество товара — на риске покупателя.
— Дело в том, — пояснил Гэллегер, — что я был пьян. Я часто бываю пьян. Особенно в свободное время. Тем самым я растормаживаю подсознание, и мне тогда лучше работается. Свои самые удачные изобретения, — продолжал он радостно, — я сделал именно под мухой. В такие минуты все проясняется. Все ясно как тень. Как тень, так ведь говорят? А вообще… — Он потерял нить рассуждений и озадаченно посмотрел на гостя. — А вообще, о чем это мы толкуем?
— Да помолчишь ли ты? — осведомился робот, не покидая своего поста перед зеркалом.