Хогбены и все-все-все (сборник)
Шрифт:
— Вы ко мне несправедливы, — повеселел Гэллегер. — Я подумывая пригласить вас в ночной клуб. Естественно, не в какую-нибудь дыру. А шикарные заведения обходятся дорого. Так вот, если бы вы мне выписали еще один тек…
Пэтси рассмеялась.
— Нет.
— Может, купите робота?
— Во всяком случае, не такого.
— Будем считать, что у меня ничего не вышло, — вздохнул Гэллегер. — А как насчет…
В этот миг загудел видеофон. На экране выросло бессмысленное прозрачное лицо. Внутри круглой головы быстро
— Скажи Гэллегеру, что Джо здесь, о счастливое создание, — провозгласил скрипучий голос. — Можешь лелеять память о моем облике и голосе до конца дней своих. Проблеск красоты в тусклом однообразии мира…
Гэллегер обошел письменный стол и взглянул на экран.
— Какого дьявола! Как ты ожил?
— Мне надо было решить задачу.
— А откуда ты узнал, где меня искать?
— Я тебя опространствил.
— Что-что?
— Я опространствил, что ты в студии «Вокс-вью», у Пэтси Брок.
— Что такое «опространствил»? — осведомился Гэллегер.
— Это у меня такое чувство. У тебя нет даже отдаленно похожего, так что я не могу тебе его описать. Что-то вроде смеси сагражи с предзнанием.
— Сагражи?
— Ах, да, у тебя ведь и сагражи нет. Ладно, не будем терять время попусту. Я хочу вернуться к зеркалу.
— Он всегда так разговаривает? — спросила Пэтси.
— Почти всегда. Иногда еще менее понятно. Ну, хорошо, Джо. Так что тебе?
— Ты уже не работаешь на Брока, — заявил робот. — Будешь работать на ребят из «Сонатона».
Гэллегер глубоко вздохнул.
— Говори, говори. Но учти, ты спятил.
— Кенникотта я не люблю. Он слишком уродлив. И его вибрации раздражают мое сагражи.
— Да бог с ним, — перебил Гэллегер, которому не хотелось посвящать девушку в свою деятельность по скупке бриллиантов. — Не отвлекайся от…
— Но я знал, что Кенникотт будет ходить и ходить, пока не получит свои деньги. Так вот, когда в лабораторию пришли Элия и Джеймс Тоиы, я взял у них чек.
Рука Пэтси напряглась на локте Тэллегера.
— А ну-ка! Что здесь происходит? Обыкновенное надувательство?
— Нет. Погодите. Дайте мне докопаться до сути дела. Джо, черт бы побрал твою прозрачную шкуру, что ты натворил? И как ты мог взять чек у Тонов?
— Я притворился тобой.
— Вот теперь ясно, — сказал Гэллегер со свирепым сарказмом в голосе. — Это все объясняет. Мы же близнецы. Похожи как две капли-воды.
— Я их загипнотизировал, — разъяснил Джо. — Внушил им, что я — это ты.
— Ты умеешь?
— Да. Я и сам немного удивился. Хотя, если вдуматься, я мог бы опространствить эту свою способность.
— Ты… Да, конечно. Я бы и сам опространствил такую штуковину. Так что же произошло?
— Должно быть, Тоны — отец и сын — заподозрили, что Брок обратился к тебе за помощью. Они предложили контракт на особо льготных условиях — ты работаешь
— Весь чек? — слабым голосом переспросил Гэллегер. — Сколько же это было?
— Двенадцать тысяч.
— И это все, что они предложили?
— Нет, — ответил робот, — они предложили сто тысяч единовременно и две тысячи в неделю, контракт на пять лет. Но мне нужно было только рассчитаться с Кенникоттом, чтобы он больше не ходил и не приставал. Я сказал, что хватит двенадцати тысяч, и они были очень довольны.
В горле Гэллегера раздался нечленораздельный булькающий звук. Джо глубокомысленно кивнул.
— Я решил поставить тебя в известность, что отныне ты на службе у «Сонатона». А теперь вернусь-ка я к зеркалу и буду петь для собственного удовольствия.
— Ну, погоди, — пригрозил изобретатель, — ты только погоди. Я своими руками разберу тебя по винтику и растопчу обломки.
— Суд признает этот контракт недействительным, — сказала Пэтси, судорожно глотнув.
— Не признает, — радостно ответил Джо. — Можешь полюбоваться на меня последний раз, и я пойду.
Он ушел.
Одним глотком Гэллегер осушил свой бокал.
— Я до того потрясен, что даже протрезвел, — сказал он девушке. — Что я вложил в этого робота? Какие патологические чувства в нем развил? Загипнотизировать людей до того, чтобы они поверили, будто я — он… он — я… Я уже заговариваюсь.
— Это шуточка, — заявила Пэтси, помолчав. — Вы случайно не столковались ли с «Сонатоном» сами и не заставили робота состряпать вам алиби? Мне просто… интересно.
— Не надо так. Контракт с «Сонатоном» подписал Джо, а не я. Но… посудите сами: если подпись — точная копия моей, если Джо гипнозом внушил Тонам, что они видят меня, а не его, если есть свидетели заключения контракта… Отец и сын, конечно, годятся в свидетели, поскольку их двое… Ну и дела.
Пэтси прищурилась.
— Мы заплатим вам столько же, сколько предлагал «Сонатон». После выполнения работы. Но вы на службе у «Вокс-вью» — это решено.
— Конечно.
Гэллегер тоскливо покосился на пустой бокал. Конечно. Он на службе у «Вокс-вью». Но с точки зрения закона он подписал контракт, по которому в течение пяти лет обязан работать только на «Сонатон». И всего за двенадцать тысяч долларов! Ну и ну! Сколько они предлагали? Сто тысяч на кон и… и…
Дело было не в принципе, а в деньгах. Теперь Гэллегер связан по рукам и ногам, он как стреноженная лошадь. Если «Сонатой» обратится в суд с иском и выиграет дело, Гэллегер будет обязан отработать свои пять лет. Без дополнительного вознаграждения. Надо как-то выпутаться из этого контракта… и заодно разрешить проблему Брока.