Хокин
Шрифт:
— Он защитил меня от своего праймори, и того защитил от меня.
По какой-то причине выражение лица Кэт стало беспокойным.
— Ясненько. Я лучше пойду…
— Погоди. — Она схватила Кэт за руку, стараясь не касаться той точкой на ладони, которой подпитывалась. — В чём дело?
— Ни в чём. — Кэт ободряюще улыбнулась. — Правда.
Аврора вздохнула.
— Пожалуйста, не морочь мне голову. Я пережила очень тяжёлые дни.
Мгновение прошло в напряжённой тишине, а затем Кэт подошла ближе и заговорила очень тихо:
— Мне нравится здешний народ,
Аврора это знала. Но впервые по-настоящему осознала, что это значит.
— Хочешь сказать, что если Хокину придётся меня убить ради защиты праймори…
— Хокин доставит тебя к нему, как разносчик пиццу.
— Привет, братец. — Эмерико остановился рядом с Хокином, который сидел на лавочке в парке и читал записки Аттикуса про Дрейгера. — Уже выяснил, что делать со своим положением в деле маньяка?
Нет. И это сводило с ума. У Хокина всегда имелись на всё ответы, и впервые за долгое время он находился в растерянности.
— Единственное, что могу сейчас сделать — обезопасить Аврору, — сказал он, вглядываясь в записи, которые начали расплываться от бесполезности.
— Ты же понимаешь, что не можешь держать её здесь.
Хок перевёл взгляд на брата.
— До тех пор, пока Совет не знает, что она здесь, кого это волнует?
— Нашего отца волнует.
В голове Хока зазвенела тревога.
— Он знает?
Хокин понимал, что рано или поздно Азагот узнает, тем более что Лиллиана общалась с Авророй, но прошло всего пара часов. И Хокин даже не подозревал, что отцу будет какое-то дело. Азагот не следует правилам.
— Я только что с ним разговаривал, — ответил Рико. — Полагаю, он видел, как Сюзанна провожала её в отель.
— Так, дела Мемитимов его не касаются. Ему какая разница, что она тут?
Рико пожал плечами.
— Думаю, он пытается выполнять указания Небес. — И закатил глаза. — Скорее всего, впервые за всё существование. Ему что-то от них нужно. И что бы это ни было, нужно сильно, раз он решил играть по их правилам
Проклятье. Этого Хок не ожидал.
— Полагаю, лучше встретиться с ним и всё прояснить.
Рико вновь закатил тёмные глаза.
— Он, наверное, забудет об этом. Позволяет же своим любимчикам безнаказанно убивать.
Хокин вытаращился на Рико.
— Думаешь, я один из его любимчиков?
— Ты нравишься Лиллиане, так что и ему тоже.
Ах, да. Хок и забыл о «любви» Лиллианы и Рико. Хокин понятия не имел, почему Лиллиана его так невзлюбила, но со слов Рико, он её возненавидел с момента, как она залепила ему пощёчину за комплимент. Хокин знал Рико не один десяток лет, так что почти уверен, что это отношение со стороны Лиллианы заслуженно. Ему нравился
— Как считаешь, он оставит всё, как есть? — спросил Хокин, на что Рико пожал плечами.
— Думаю, её присутствие здесь может только навредить тебе. — Рико махнул одной из сестёр, которая нетерпеливо постукивала ногой по теннисному корту. — Мы с Евой готовимся к теннисному турниру, который будет на следующей неделе. Будешь болеть за нас?
— Конечно, — рассеяно согласился Хок. — Увидимся позже.
Рико ушёл, а Хокин направился в кабинет Азагота. Зубал, помощник Азагота, тут же его впустил. Отец наблюдал за парадом демонических душ, сопровождаемых гриминионисами, которые вели демонов в конечный пункт назначения в Чистилище. За исключением одного несчастного случая, ни единая душа не попадала в Чистилище без одобрения Азагота, и хотя большинство провели не более пары секунд с Мрачным Жнецом, никто не желал повторения, особенно те, кого Азагот избирал для более тесного общения.
— Хокин. — Азагот даже не повернулся к нему. — Ты опять пришёл со мной драться?
— Дважды за двадцать четыре часа уже грубость, — ответил Хокин тем же весёлым тоном, что и отец. Разумно начать любой разговор с Азаготом на позитивной ноте.
Азагот хмыкнул, что Хок счёл за смех.
— Тогда, чем могу помочь?
— Только что разговаривал с Эмерико, и он сказал, ты согласен с ним, что Аврора должна уйти.
Махнув рукой, Азагот остановил парад душ и повернулся к Хоку.
— Немного неверная характеристика того, что я сказал.
В душе затеплилась надежда.
— Значит, она может остаться?
— Нет, я сказал, что ты можешь её привести сюда. — Огонь в камине вспыхнул, сопровождая мысли Азагота. — Но существуют правила. Ей нужно уйти.
Твою же мать. У Хока сердце сдавили тиски. А он надеялся. Аврора заслужила лучшего, и он будет биться за неё. И дело даже не в вине за то, что из-за него она оказалась в такой ситуации, а в том, что Аврора ему нравилась. Праймори или нет, она особенная.
— Это неправильно, и ты это знаешь, — с яростью заявил он. — За ней охотится серийный убийца. Она не праймори, и правила на неё не распространяются.
— Я не знаю, что сказать. — Азагот, опершись бедром о стол, вытянул длинные ноги. — Совет Мемитимов держит Шеул-Гра открытым, только пока Мемитимы не нарушают правила или не вмешиваются в судьбу праймори
— Ни для чего из этого я не использую Шеул-Гра, — заспорил Хок. — Я знаю, что судьба Дрейгера не изменилась из-за того, что я сделал с Авророй. Кроме того, мир твой. И правила твои. Ты можешь заставить Совет изменить правила.
— Не могу, сынок, — возразил Азагот, и Хокин едва не упал. Азагот никогда так к нему не обращался, и Хок не знал, что сказать. К счастью, Азагот продолжил говорить, и Хоку не надо было отвечать. — Мне есть о чём договориться с Советом. Припас в рукаве много карт, и не могу потратить не одну из них на человеческую женщину.