Хокин
Шрифт:
— Здесь все Мемитимы, — пояснил Хокин, пока они проходили через каменную арку к главному зданию. — Раньше, нас было больше, но многие переехали в Шеул-Гра. Те, кто остался — уклонисты.
— А почему?
Он пожал плечами, отчего чёрная футболка задралась, оголяя загорелую кожу на талии.
— По многим причинам. Кто-то боится, у кого-то клаустрофобия того мира. К тому же, Азагот может быть ещё тем ушлёпком. — От него вновь повеяло гневом, но, казалось, Хокин спрятал его куда-то, прежде чем продолжить говорить: — Некоторые из братьев и сестёр вообще не хотят с ним встречаться. И я их в этом не виню.
Аврора
Они подошли к двери с медной табличкой с надписью «Администрация», и Хокин остановился.
— Вернусь через минуту. Не убегай снова. — Он пару секунд помолчал. — Кстати, как ты добралась до своего дома?
— Не знаю. В одну секунду стояла на площадке рядом с парнем в мантии, а в следующую — оказалась дома.
Он нахмурился и кивнул.
— Джим Боб. Он появился в Шеул-Гра за мгновение перед тем, как геральди Дрейгера предупредило меня об опасности. — Он открыл дверь. — Сейчас вернусь.
Он исчез в офисе, не объяснив, кто такой Джим Боб, поэтому Аврора принялась бродить по огромному залу, восхищаясь гобеленами и портретами, на которых ангелы сражались с демонами. А на самом большом гобелене был изображён потрясающий темноволосый мужчина с пронзительными зелёными глазами, которые, казалось, видели её насквозь. Возникало ощущение, что вокруг картины сгущались тени, будто мужчина поглощал краски картины и свет в комнате.
За ней раздались шаги, и Аврора инстинктивно знала, что это Хокин. А может, знала потому, что каждый раз при его приближении у неё трепетало сердце.
«Господи, меня тянет к ангелу. К ангелу, который охраняет мужчину, желающего меня убить».
Проклятье, всё настолько запутано.
— Это мой отец, — произнёс Хокин, и она задрожала. — Азагот.
— Я ожидала, что он будет отвратительнее. Как странно. — Она окинула взглядом всех мужчин, включая Хокина. — Хотя многое объясняет. Твой народ такой… красивый.
— Предположу, что и твой тоже.
Она ощутила, как к щекам прилил румянец.
— Твоё предположение основано на том, что в нашей родословной есть демоны секса, а те всегда привлекательны.
— Нет, — тихо возразил он. — Я основываюсь на тебе.
Она судорожно вздохнула, но не успела ответить, потому что через мгновение Хокин поднял сумку, взял Аврору за руку и направился вверх по винтовой лестнице.
— Администратор отдала тебе одну из гостевых комнат на верхнем этаже. В ней нет ничего особенного. Просто она немного больше комнат Мемитимов, с двуспальной кроватью и собственной ванной комнатой.
— Хокин! — Раздался оклик, останавливая их на полпути.
— Проклятье! — Хокин отпустил руку Авроры, и они обернулись на голос. Внизу, в главном зале, стояли два ангела, расправив крылья — у одного чёрные, а у другого светло-серые — словно перед полётом. Оба держали в руках косы, и оба выглядел печальными.
Аврора так сильно стиснула поручень, что у неё заболела ладонь.
— Кто они?
— Мои вознесённые братья, — спокойно ответил Хокин, но в его тоне она услышала ледяной страх, от которого у неё сжалось сердце. — И они пришли меня наказать.
Сотни
Теперь же его ждали двое карателей из посланников Мемитимов, но он стал другим, больше не будет съёживаться и молить. Но веселья будет мало.
— Оставайся здесь, — бросил он Авроре, опуская её сумку на ступеньки. — Что бы ни случилось, не двигайся. — Он спустился по ступенькам, не сводя глаз с мужчин. Он прежде не встречал этих братьев, и, несмотря на угрозу, гадал, кто из семидесяти двух ангелов, с которыми трахался Азагот, их матери. — Привет, парни. Что привело вас?
А то он не знал. Кто-то сдал его. Какой-то мудак доложил, что Хокин вмешался в жизнь праймори, и теперь его ждёт устная, или же физическая, порка.
— Если не знаешь, заслуживаешь худшего, чем то, что случится, — сказал тот, что выше с тёмными волосами и очень похожий на Азагота, после чего шагнул вперёд. — Я Леонас. — И указал на светловолосого парня с серыми крыльями. — Это Моз.
— Рад познакомиться, — ответил Хок, надеясь, что они уловили каждую саркастическую ноту в его голосе.
Моз фыркнул, но смягчился под взглядом Леонаса.
— Мы полнокровные братья, сыновья Азагота и Ульнары, — пояснил Леонас. — Вероятно, поэтому именно мы должны наказать тебя за вмешательство в судьбу праймори. Начальство решило, что мы проявим милосердие. — Леонас растянул губы в ледяную улыбку их отца, которую тот использовал перед тем, как превратить кого-то в живое произведение измученного искусства. — Правда, мы не проявим.
Чёрт. Это гораздо хуже, чем выговор или санкции.
Хокин призвал оружие и поднял щит, но, даже сжав в ладони косу, знал, защита бесполезна. Вознесённые ангелы намного сильнее любого земного Мемитима. естественно, что Хок смог нанести лишь два удара, прежде чем Моз прижал его к стене лицом.
Ревя от гнева, он замахнулся и порезал верхнюю часть бедра Моза. Любому более слабому мужчине, такой удар сломал бы ногу. Моз закричал от боли, а затем на Хокина обрушилась агония, когда Леонас нанёс удар в спину между рёбер. Пальцами, больше напоминающими когти, он нащупал призрачные крылья Хокина.
«Нет!»
Сквозь шум боли и биение сердца в ушах, Хок услышал крики Авроры. Она просила его братьев остановиться, но они продолжили.
На пол брызнула кровь, когда Леонас вырвал крыло из основы и бросил его к ногам Хока. И словно тень, крыло исчезло, не оставляя и следа.
«Эмерико», — подумал Хокин, стараясь сосредоточиться на чём-то, кроме разрывающей на части агонии, когда Леонас погрузил руку в тело, ища второе крыло. Хока предал Эмерико. Он не знал, откуда такая уверенность, но это логично и справедливо. Хок его не винил. С самого начала Мемитимов учат ставить правила и обязанности превыше всего, включая семейные и личные отношения. Многие столетия Хокин так и поступал, вёл себя, как приличный Мемитим, не смотря ни на что, потому что всегда хотел присоединиться к Совету и изменить правила Мемитимов. Сейчас же хотел спалить всё без остатка.