Хоккейные истории и откровения Семёныча
Шрифт:
Потом, — продолжает Родин, — помню один сезон зоны разделили на западную и восточную. И в западной зоне оказались почти все московские команды, «Химик» и, кажется, горьковчане. Труднейшая зона по составу, но для «Химика» она стала буквально учебным полигоном. Игры с сильнейшими клубами были весьма важны для роста команды, ее мужания. Оно и понятно: команда перестает расти, если она играет со слабыми соперниками. И вот когда зоны вновь объединили, то стал «Химик» удерживаться в турнирной таблице на четвертой–пятой позиции, а в 1965 году завоевал «бронзу». Создал Семёныч настоящий хоккейный центр в провинциальном городке. Вот дело его жизни, вот в чем его огромная
Очень сильно, по словам Родина, было развито у Эпштейна желание воздать каждому по заслугам.
— Резким и суровым не был, хотя мог, когда надо, и строгость проявить. Но и отходчив был. И, конечно, следует непременно, упоминая фамилию Эпштейна, называть и фамилию второго Воскресенского либерала — директора тамошнего химкомбината Н. М. Докторова.
Скажу честно: я таких людей, как Докторов, не встречал, — откровенно признается мне Родин. — Необыкновенной гуманности был человек, иной раз обескураживала даже эта его черта. Они с Семёнычем большие друзья были, да и то сказать, жизнь как будто специально их друг к другу толкнула. Это им обязан Воскресенск своей хоккейной славой.
А сам Николай Павлович так на всю жизнь в хоккее и остался. И до сих пор — в свои 77 лет — продолжает тренерскую деятельность.
— Я и сейчас тренером работаю в Международной российской академии туризма, студентов тренирую. До этого отработал 15 лет в Балашихе, а потом тренировал народ в Химках на космическом заводе «Новатор». Ну, сейчас–то там все развалилось.
Сетует супруга Родина: ведь вот уж почти 70 лет на коньках, достижение, достойное книги рекордов Гиннесса. Но ведь устает. А с утра все равно встает, иной раз, с немалым трудом, не мальчик. И опять — хоккей. Тренирует еще Родин юношей во Дворце спорта на Речном вокзале. Это один из дворцов, построенных по инициативе бывшего вице–мэра Москвы Валерия Шанцева.
— А еще у меня спонсоры есть в Химках, они снимают лед в Новогорске, еще пару раз на динамовском стадионе катаемся. Так что три раза в неделю лед есть, — с удовлетворением говорит Николай Павлович…
А я ловлю себя на мысли, что любуюсь этим скромным человеком с лицом истинного русского интеллигента. Наверное, вот на таких людях, как Родин, скромно изо дня в день делающих свое дело, и держится несмотря ни на что Россия. Они — как капилляры, питающие тело страны живительной кровью. И неважно, кем и в какой области они трудятся — в хоккее, водителями троллейбуса, токарями на заводе, горняками, пилотами авиалайнеров, рыбаками. Важно, что они есть. А пока есть они, есть и Россия.
И где же ты хоккей московский?.
Пройдет совсем немного времени, и к рассказам о том, что Москва была когда–то крупнейшим хоккейным центром страны, отнесутся с недоверием». Я почитал недавно эту начальную фразу из собственной статьи, напечатанной в газете «Московская правда» в 1987 году, и вздрогнул: какое дьявольское получилось пророчество.
Москва действительно уже не представляет собой той мощной хоккейной державы, которой была еще совсем недавно. И впрямь — была. Это так же точно, как то, что именно в Москве, а не где–нибудь появился на свет канадский хоккей — около Восточной трибуны стадиона «Динамо», где была сооружена площадка под открытым небом.
Читаю сегодня ту статью и думаю: вот пророчество так пророчество! Исходил я из других мыслей и оценок, совсем другими критериями
В той статье я писал, что даже если бы первая хоккейная «коробка» появилась на стадионе любого другого города, я бы все равно утверждал, что хоккейное дело наше начиналось в Москве, Москвою жило и процветало — Москвою и москвичами. И доказать это был готов предметно.
В конце 40-х — начале 50-х годов прошлого века клуб ВВС имел богатые возможности усиливать все свои команды — хоккейную, баскетбольную, ватерпольную. Так вот: руководители ВВС, которые могли взять к себе любого приглянувшегося игрока, обозрев все хоккейное хозяйство страны, удостоили чести защищать свою команду лишь двух немосковских хоккеистов, двух рижан — Меллупса, первого в стране вратаря экстра–класса, и отличного защитника Шульманиса. Замечу, что хоккей в Латвии начал культивироваться еще до войны! Еще один иногородний хоккеист — нападающий из Вильнюса Ганусаускас играл в «Спартаке». Все остальные игроки московских команд были москвичами.
Москве хватало собственных кадров, чтобы ими укомплектовывать свои команды. Более того: москвичи играли тогда и во всех без исключения немосковских командах. И повсюду — на первых ролях. Исключение, впрочем, было: «Химик» Воскресенский. Долгие годы москвичи были в той моей команде и на первых ролях, и на вторых. На всех. В пору становления команды только москвичи там и играли.
Когда начал создавать я в Воскресенске при поддержке Докторова классную хоккейную команду, то столкнулся с парадоксальным обстоятельством: в этом подмосковном городишке и в русский–то хоккей никто толком играть не умел, а уж о канадском и говорить не приходилось. И я сделал то, что сделал бы на моем месте любой другой тренер — поехал искать игроков в Москву. Среди тех, кого удалось найти, не было ни одного заигранного: искал–то я их не в высшей лиге.
На месте лужниковского гиганта был в то время стадион «Каучук». Там, на «Каучуке», нашел я в разные годы Юрия Морозова и трех братьев Рагулиных, на стадионе, что на Семеновской заставе — Юрия Борисова, на стадионе Юных пионеров пятерых хоккеистов, в том числе Эдуарда Иванова и Юрия Громова, на стадионе «Буревестник» — Валерия Никитина. Вот так и создан был «Химик». Но разговор–то о московском хоккее, который сегодня, в наши дни, отнюдь не менее (а берусь утверждать — более) актуален, чем раньше, когда писалась эта статья.
Обвини я в те годы руководство Федерации хоккея СССР в том, что дела с хоккеем в Москве обстоят плохо, то прослыл бы уж совсем еретиком. Как же так, ЦСКА — несомненный лидер, «Динамо», «Спартак» все также сильны. Да что там говорить, если за все чемпионаты страны не было ни одного, когда московская команда отдала бы первое место.
Но давайте представим себе, что мысль обзавестись отличной хоккейной командой пришла в голову директору крупного подмосковного предприятия не тридцать лет назад, а ныне (напомню, что статью свою, к которой обращаюсь, я написал в 1987 году). Не знаю, куда направил бы стопы его гонец, но уж наверняка не в Москву. Смысла нет в Москве игроков искать, коль сама Москва давно их на стороне ищет. Я не оговорился — не ЦСКА, который при Викторе Васильевиче Тихонове в 80-х годах «подгребал» периферию сполна, а все московские команды. Разница состояла лишь в том, что ЦСКА брал, кого хотел, а остальные — кого могли. Ну, еще «Динамо» в какой–то мере могло поспорить с ЦСКА, пользуясь ведомственным всевластием, и призывая хоккеистов служить под знамена доблестного МВД.