Хоккейные истории и откровения Семёныча
Шрифт:
Наш разговор с Дмитрием Милюковым проходил в пресс–центре лужниковского стадиона под «аккомпанемент» болелыцицкого гула во время футбольного матча «Локомотив» — «Торпедо» 28 марта 2004 года, и этот гул, перемежающийся особо бурными эмоциями трибун во время наиболее острых моментов, отнюдь не мешал нашей беседе, а в чем–то даже дополнял ее. Тем более, что проблемы футбольные и хоккейные имеют нечто общее. Далеко не во всем, но имеют.
— Очень много талантливых ребят теряется в период перехода от школы во взрослую команду, — продолжал Милюков. — И в этом, к сожалению, виновата структура нашего хоккея. Если раньше у нас существовала высшая лига, первая и вторая лиги, причем последние выполняли роль своего рода трамплина в подготовке молодых ребят к «прыжку» наверх, то сейчас эти лиги превратились как бы в отстойник, и талантливые парни оттуда уже не выбираются. О них забывают. Искусственная мера, принятая сейчас ПХЛ — заявлять
— Говорят, что тренеров стало меньше, тех тренеров, кто готов работать с мальчишками и юношами. Дескать, в середине 90-х годов, в так называемый период безвременья, еще сохранялись тренеры–энтузиасты с советских времен, которые работали за низкую зарплату, а теперь где ж таких найдешь?
— Есть такой момент, хотя и не все в этом вопросе однозначно. В Москве, например, появилось много школ, но в них далеко не всегда работают высококвалифицированные тренеры. А на периферии тренеры живут победнее, чем в Москве, но ведь именно оттуда, как и в советские времена, в наш хоккей приходит львиная доля талантливых ребят. Конечно, сейчас в Москве хоккейный бум. Много секций и можно сыграть на отборе, мол, талант сам собой выплывет. Хотя это и неправильный постулат, таланту тоже нужна поддержка.
У каждого клуба есть своя ДЮСШ и СДЮШОР, по большому счету между ними сейчас нет принципиальной разницы и весь вопрос состоит в том, как клубы работают со своими школами. В Москве, скажем, эта работа ведется на среднем уровне. Можно посмотреть, как школы этих клубов, то есть детские команды, играют на первенство России. Москва на первенстве России идет отдельным регионом. Так вот, из года в год за первенство спорят между собой Москва и Урал. Вот пример хорошей работы с детьми и юношами: каждый год, в каждой сборной юношеской команде страны, в каждом возрасте есть представитель челябинского «Трактора». Все–таки «Трактор» сохранил и уровень тренерского состава, и преемственность, заслуженные тренеры уходят, им на смену приходят новые из бывших игроков. В результате сегодня в «Тракторе» действует одна из отлаженных и выживающих хоккейных школ. Это прекрасно, но дело не в том. Одна из главных наших проблем сейчас, — особо подчеркнул Дмитрий Милюков, — состоит в том, как доводить юниоров до ума, до уровня мужских команд. Очень много способной молодежи, повторюсь, теряется в этот самый переходный период. Почему? Да потому что с ней не умеют работать! Нет хороших тренеров именно этого переходного периода, тут ведь нужно умение, квалификация, а у нас Высшую школу тренеров давно закрыли. Откуда брать тренеров? Самородки появляются не каждый год.
На моей памяти есть единственный положительный опыт: у тольяттинской «Лады» добротная собственная школа, у них даже таланты росли, такие, как Ковалев. Когда я сам работал в «Ладе», то еще действовала система заявок и дозаявок, а в результате можно было спокойно мигрировать между клубами высшей и суперлиги, что сыграло свою положительную роль. У «Лады» существовала договоренность с командой ЦСК ВВФ (Самара). Были в «Ладе» парни, которые до высшего уровня еще не дотягивали, и их отправляли на обкатку в ЦСК ВВФ. Когда парень подрастал, его ставили на пару игр в основной состав «Лады», смотрели, как себя покажет. Затем отправляли назад, в Самару. И так несколько раз: туда–обратно, туда–обратно. Своего рода фарм–клуб выходил. Что и отвечает моему представлению о том, что высшая лига должна быть своего рода трамплином для решающего прыжка наверх. Было бы хорошо, если бы каждый клуб суперлиги имел такой фарм–клуб. Вот тогда, может быть, и не терялись бы игроки этого самого переходного периода. Причем, такую систему можно было бы официально зафиксировать в Уставе ПХЛ.
— Кстати, а на международном уровне как себя чувствуют наши юниоры?
— Жаль, конечно, что «молодежка» в этом году не взяла первого места, — несколько нахмурился Милюков. — Но я отвечу так: в любом случае, при любом раскладе наша команда любого возраста на чемпионате мира и Европы должна входить в тройку призеров. В любой, подчеркну, ситуации. Ибо ниже — это уже провал. Третье место для наших юниоров — это предел «падения». Тем более, что наш игровой потенциал, несмотря на отношение руководства
В подтверждение этих слов можно привести хотя бы данные, свидетельствующие о том, что молодежные сборные России регулярно обыгрывают своих европейских сверстников. По всем возрастам. О чем писала не так давно газета «Весь хоккей». Каждый год проходит Евротур, где от России выступают сборные четырех возрастов. В сентябре 2003 года команда из ребят 1984/1985 годов рождения играла в Тюмени, затем они же выступали в Финляндии, в феврале 2004 года в Швеции играла команда хоккеистов 1988 года рождения (тренер Ф. Канарейкин), в Чехии выступали ребята 1987 года рождения (тренер М. Слипченко), в Финляндии — команда ребят 1986 года рождения, тренируемая В. Брагиным. Так вот, в четырех из этих пяти турниров сборные России первенствовали. Иной раз с большим отрывом в очках от конкурентов. Скажем, юношеская сборная России, 1987 года рождения, в феврале в Чехии набрала 9 очков, а ставшая второй команда Финляндии — 3 очка. Или юниорская сборная России, 1986 года рождения, в феврале в Финляндии набрала 11 очков, а ставшая второй финская сборная — 6. Разве это не красноречивое свидетельство одаренности наших мальчишек?
Но вот переходный период, этот труднопроходимый мосток из юношеского хоккея во взрослый, как бы научиться его преодолевать?
— Я бы не сказал, — повторил свою мысль Д. Милюков, — что у пас звезд стало значительно меньше. Просто мы ведь их не наблюдаем. Они же в НХЛ уезжают, а наблюдать их могут только те, у кого «тарелка» НТВ есть. Позволить же себе такое удовольствие могут далеко не многие россияне. Был период безвременья, особенно, в середине 90-х годов, когда хоккею нашему приходилось несладко, но теперь всё понемногу возвращается на круги своя. И звезды будут появляться, куда ж им деваться! Но, повторюсь, главная наша задача — не терять игроков средней руки, без них хоккея не будет. Это как в балете — есть прима–балерина, но что она значит без хорошего кордебалета? А все поголовно звездами быть не могут.
Далее разговор перекинулся на тренеров. Вот у нас в России чешские тренеры прижились. Один из полуфиналов первенства России проходил в сезоне 2003/2004 годов в единоборстве В. Вуйтека («Ак Барс», Казань) и П. Сикоры («Металлург», Магнитогорск). Бытует мнение, что чешские тренеры так успешно работают в России, потому что играют по прежней российской классической системе, заложенной еще А. Тарасовым. Н. Эпштейн, которого приглашали в Ярославль посмотреть игру «Локомотива» во времена, когда эту команду тренировал Вуйтек, высказал мне такое мнение: «Смотрю, да они ж в наш хоккей играют на тренировке!».
— Да, действительно так, — согласно кивнул головой Милюков. — В хоккей–то играют наш, а вот функциональная база не наша. Дело в том, что существует так называемая аэробная производительность и анаэробная производительность. Что такое анаэробная производительность? Это, грубо говоря, очень высокие физические нагрузки, когда мышцы не успевают получать необходимое количество кислорода из воздуха, и хоккеисты отрабатывают за счет внутренних резервов организма, что, кстати, отрицательно сказывается и на нервной системе игроков. Соответственно при аэробной подготовке этого момента нет. И проблема многих российских тренеров состоит в том, что, по их мнению, аэробная подготовка нам не нужна. У нас главное — анаэробная подготовка. Но ведь эти тренеры забывают, что чем выше аэробная подготовка, максимальное потребление кислорода, тем быстрее восстанавливается организм. И вот наши тренеры, предпочитающие анаэробную подготовку, вдруг упираются в проблему — у команды в игре спад. А почему спад? Вроде все делается как надо, режим питания нормальный, тренировки чередуются с отдыхом. А команда «заваливается»! Вот ведь какое дело.
Слушая с интересом откровения маститого специалиста, я подумал и о другой стороне проблемы, связанной с переходным периодом. А именно: проблемой легионеров в нашем хоккее. На начало сезона 2003/2004 годов в клубах суперлиги насчитывалось более 50 игроков–иностранцев. Сколько из этого числа являются хоккеистами самого высокого класса? Допустим, с десяток. А ведь В. Вуйтек, например, в интервью «Советскому спорту» высказал дельную, на мой взгляд, мысль: если уж призывать легионеров, то только уровня сборной. Но игроки уровня сборной на дороге, что называется, не валяются, а кроме того, и зарплату запросят соответственную. Нужно ли России такое количество игроков–середняков из–за рубежа? Ведь они же занимают места россиян, в том числе, думается, и талантливых российских юниоров!