Холестерин колец
Шрифт:
— Видели бы вы их рожи, — заливался Килько, обращаясь к Фрито и Гельфанду. Надежно укрывшись в своей норе, старый хоббот сотрясался от ликующего хохота. — Как они улепетывали! Как зайцы от привидения!
— Зайцы или хобботы, а все же тебе следовало быть поосторожнее, — сказал Гельфанд. — Ты мог кого-нибудь покалечить.
— Да что ты волнуешься? — ответил Килько. — Шрапнель вся в другую сторону пошла. А лучшего способа встряхнуть их перед тем, как навсегда покинуть этот городишко, все равно не придумаешь.
Килько встал и принялся напоследок пересчитывать
— Времена повсюду наступают тяжелые, — добавил он, — так что пора им жирок-то порастрясти.
— Тяжелые? — удивился Фрито.
— Да, — ответил Гельфанд. — Зло вступило на нашу…
— Ой, ты только опять не заводись, — нетерпеливо перебил его Килько. — Расскажи Фрито все, что мне рассказал, и довольно.
— Твой грубиян-дядюшка имеет в виду, — начал Маг, — что множество знамений, виденных мною, предвещают нам всем беду — здесь, в Шныре, и повсюду.
— Знамений? — переспросил Фрито.
— Истинных и несомненных, — мрачно ответствовал Гельфанд. — Странные и ужасные чудеса видел я в прошлом году. В полях, засеянных житом, взошли ягель и африканское просо, и даже в крохотных огородах перестали расти артишоки. В декабре приключилась жара, белая ворона летала по небу, а затем наступило морковкино заговенье. Призовая голштинка разродилась двумя живыми страховыми агентами. Земля разверзлась, изрыгнув завязанные морским узлом козлиные потроха. Лик солнца померк, и с небес излились дождем раскисшие кукурузные хлопья.
— Но что же все это значит? — задыхаясь, спросил Фрито.
— А я откуда знаю? — дернул плечами Гельфанд, — Во всяком случае, сюжетец из этого можно слепить — будь здоров. Но это не все. Мои шпионы доносят, что на Востоке, в страшных Землях Фордора собираются черные силы, весь списочный состав. Орды гнусных урков и троллей умножились, и каждый день красноглазые призраки тайком проникают даже в пределы Шныра. Скоро великий ужас охватит эту землю, ибо к ней протянулась черная длань Сыроеда.
— Сыроед! — воскликнул Фрито. — Но Сыроеда давно нет в живых.
— Не верь всему, что слышишь от герольдов, — серьезно сказал Килько. — Считалось, что Сыроед безвозвратно погиб в Битве при Брильонтуре, но оказалось, что это всего лишь мечтательное заблуждение. На самом деле он и с ним вместе Девять Ноздрюлей ускользнули от истребительного отряда с помощью хитроумной уловки, — притворившись бродячей труппой цыган-канатоходцев. Они бежали через Найо-Марш и проникли на окраину Фордора, где земельные участки падали в то время в цене, как падает на землю парализованный сокол. С той поры они засели в Фордоре и накапливают силы.
Темный Карбункул Рока, коим наделен Сыроед, вскорости лопнет, наполнив своими дурными миазмами Нижесреднюю Землю. И ежели мы намереваемся уцелеть, эту болячку надлежит удалить прежде, чем Сыроед примется сам выдавливать гной.
— Да, но как это сделать? — спросил Фрито.
— Мы обязаны не подпустить его к тому единственному, что означает победу, — ответил Гельфанд. — Не
— А что это за кольцо такое? — спросил Фрито, озираясь по сторонам в поисках наиболее удобного выхода.
— Перестань озираться по сторонам в поисках наиболее удобного выхода, и я поведаю тебе об этом, — одернул перепуганного хоббота Гельфанд. — Множество лет назад, когда хобботы еще дрались с бурундуками за лесные орехи, эльфы выковали в своих чертогах Кольца Власти. Изготовленные по тайному рецепту, известному ныне лишь производителям зубной пасты, эти Кольца наделяют их обладателя немалой мощью. Всего их было двадцать: шесть для господ земли, пять для правителей моря, три для покорителей воздушных пространств и еще два, чтобы избавляться от дурного запаха изо рта. С этими Кольцами народы прошлых времен — и смертные, и эльфы — жили в великолепии и мире.
— Однако, я насчитал всего шестнадцать, — заметил Фрито. — А где же остальные четыре?
— Отозваны на фабрику, — засмеялся Килько, — брачок обнаружился. Чуть дождик, в них сразу хлоп — короткое замыкание — и натурально, пальца как не бывало, сгорает дочиста.
— Да, но Великое осталось, — продолжал свою декламацию Гельфанд, — ибо Кольцо Величия правит всеми иными, потому Сыроед и ищет его теперь пуще всех остальных. Чары его и мощь окутаны легендами, — говорят, что многую службу способно сослужить оно своему обладателю. Говорят, что, благодаря его мощи, тот, кто носит его, способен совершать невозможное — властвовать над любыми тварями, побеждать непобедимые армии, обращаться в рыбу и птицу, голыми руками гнуть сталь, одним махом перескакивать через какой угодно забор, завоевывать друзей и оказывать влияние на людей, избегать штрафов за незаконную парковку…
— И добиваться, чтобы его выбрали Королевой Красоты, — закончил перечень Килько. — Все, что душа пожелает!
— Тогда, наверное, всякий жаждет обладать Великим Кольцом, — сказал Фрито. — Всякий, кто жаждет его, жаждет проклятия! — воскликнул Гельфанд, страстно взмахнув волшебным дрючком. — Ибо так же верно, как Кольцо дает власть, оно овладевает своим владельцем! Тот, кто носит Кольцо, меняется — медленно, но всегда не в лучшую сторону. Он становится недоверчивым, он страшится утратить могущество, сердце его каменеет. Он влюбляется в свою власть и обзаводится язвой желудка. Он становится тупоумным и раздражительным, подверженным неврозам и невралгиям, болям в пояснице и частым простудам. И скоро уже никто не зовет его больше в гости.
— Сколь ужасная драгоценность это Великое Кольцо, — сказал Фрито.
— Да, и ужасное бремя для того, кто его понесет, — подхватил Гельфанд, — ибо какому-то несчастному придется оттащить его подальше от лап Сыроеда, подвергнув себя опасностям и не уклоняясь от определеной ему судьбы. Кто-то должен под злобным носом свирепого Сыроеда снести кольцо к Безднам Порока в Фордоре, имея при этом вид существа, настолько непригодного для выполнения сей задачи, что его не скоро удастся разоблачить.