Холли внутри шторма
Шрифт:
— Теперь мы поедем в Ньюлин? — спросил Фрэнк. — Только вдвоем, как и собирались?
— Да, поехали, — легко согласилась она, — почему бы и нет. Но если Холли увяжется следом — я прогонять его не стану.
— Почему? — тут же помрачнел Фрэнк.
Тэсса подумала. Врать не хотелось, а формулировать свои чувства она не умела, но попробовала, как смогла.
— Мне кажется, обижать Холли — это настоящее зло, — сказала она медленно, — а я и так совершила его достаточно. Холли не такой, как мы с тобой. Ему никогда не доводилось страдать из-за чего более
Его глаза засияли в ответ, и не было ничего зверского в обычно сердитой физиономии — только болезненная надежда.
— Мне нравится, когда ты говоришь «мы с тобой», а еще больше — что ты любишь меня, — хриплым низким голосом ответил Фрэнк и вдруг засмеялся, неумело, неуверенно, почти робко.
Тэсса хотела было объяснить, что это не в том драматически-раскаленном смысле, как было у Малкольма с Вероникой. Она могла бы точно так же сказать, что любит купаться голышом в море или любит, допустим, Фанни, ведь та славная и добрая, как иначе.
Но Тэсса мечтала, по-настоящему мечтала, однажды полюбить Фрэнка на полную катушку — и боялась этого. Потому что если наступит такой момент, если ее чувства снова станут полноценными, не прикрытыми инквизиторской дрессурой, то вместе с любовью к Фрэнку хлынет и полноценное раскаяние из-за ночи безумия, накрывшей Лондон.
И это будет по-настоящему больно.
Ее защита — как раз для подобных случаев и предназначенная, долой ненужные эмоции, мешающие исполнять свой долг, — одновременно служила и проклятием, и кто его знает, как прожить жизнь будет проще.
«Проще не значит лучше», — голосом Холли шепнуло внутри, и Тэсса спряталась от своих терзаний в объятиях Фрэнка, привычном убежище от всякого странного и неприятного.
Холли, укутавшись в одеяло, сидел возле обогревателя, и выглядел таким разнесчастным, что Тэсса сразу начала злиться.
— Да почему, — выпалила она с порога, — тебя и на пять минут нельзя оставить без пригляда, чтобы ты не влип в неприятности!
— Я никогда не влипал, — с достоинством ответил Холли и шмыгнул носом, — я всегда был всем только в радость! Что вы стоите, остолопы, немедленно заварите мне горячего чая! Разве вы не видите, как я настрадался?
— Как? — спросил Фрэнк с усмешкой, но все-таки потопал к плите. — Перепутал зеленый карандаш с синим?
— Перепутать цвета? — ужаснулся Холли. — Как это вообще возможно? Нет-нет, пикси заманили меня на берег, где три прачки заставили меня отжимать мокрое белье. Прямо в море, а оно знаете какое холодное? Я замерз! Я испугался! Никогда больше не оставляйте меня одного!
Тэсса подошла и положила руку на его лоб.
— Тебя лихорадит, — сказала она озабоченно, — ты уже бредишь? Откуда прачки, какое белье?
— Мокрое. Но в награду, — тут он высунул из-под одеяла одну руку, чтобы наставительно поднять
— Вот уж не знаю, — она сочувственно погладила его по плечу. Доведись самой Тэссе встать перед таким выбором — одно-единственное желание, — она точно знала, чего просить. Повернуть время вспять. Отменить то, чего не следовало совершать никогда. — Только помни, мой дорогой Холли, если это чары пикси — они исчезают в полночь. Так что тебе лучше поторопиться, а то окажется, что ты совершенно напрасно мерз.
— Как в полночь? — всполошился Холли. — Уже вечер! Невозможно придумать желание за несколько часов! Вдруг оно может изменить всю мою жизнь!
— А ты хочешь ее изменить?
— Немедленно скажите мне, чего я хочу, — взмолился Холли.
Фрэнк вернулся в гостиную с кружкой чая и посмотрел на него скептически.
— Ну, — предложил он, — мы можем устроить эту штуку, когда бросают записки в шляпу и вытаскивают их вслепую.
— С ума сошел! — обиделся Холли. — Это же бесценный я, нельзя так бездумно играть моей судьбой.
Фрэнк фыркнул и уселся на диван, уставившись на Холли, как на телевизор. Приготовился ждать продолжение этого сериала.
— Давай спокойно и подробно, — предложила Тэсса и поднесла кружку с чаем к губам Холли, чтобы тот мог сделать глоток, не выпутываясь из одеяла.
— Пикси! Прачки! Белье! Что тут непонятного! — и он вытянул губы уточкой, чтобы пить было удобнее.
— Я могу сходить на берег и прижать твоих прачек, чтобы узнать, кто они и что они.
— Да они тут же растворились в пене морской, некого там прижимать. Дело сейчас вовсе не в них, а во мне! Что мне загадать, Тэсса?
Она молчала, не зная, что ответить.
К такому жизнь ее не готовила.
Глава 18
Русалочке пришлось отказаться от хвоста, чтобы стать ближе к своему любимому.
Камиле — сблизиться с существом, которому она дала условное имя Моргавр.
Что она знала о нем прежде?
Что ему несколько столетий, это раз.
Что оно обладает мощным телепатическим даром, запутывая дорогу тем, кому не было места в Нью-Ньюлине. Это два.
И третье — оно могло физически оплодотворить женщину, как это произошло с прабабкой Мэри Лу.
Ну, и из лирики — Моргавр очень и очень тосковал по человеческому общению, но отчего-то не всякий друг ему подходил.
Прежде у него были Сэм и Ричард Вуттоны, а теперь оно захотело Мэлоди.
Да так сильно, что Камиле пришлось изрядно напрячься, приводя хижину на берегу в порядок. Товары она с помощью нанятых рабочих доставляла по ночам морем, они же трудились внутри под покровом тьмы, пока Моргавр отводил глаза всем жителям деревни.
Ему действительно хотелось, чтобы злая близняшка росла рядом с ним.