Холли внутри шторма
Шрифт:
Целый фонтан.
Бренда будет недовольна: половички моментально промокли.
Тэсса стояла на берегу и смотрела на море.
Голубое, переливающееся на солнце.
Невинное.
Бесконечное.
Обманчивое.
Ей не давала покоя одна мысль, которая вот уже некоторое время неприятно царапала подсознание.
Был ли Нью-Ньюлин убежищем или ловушкой?
Возможно, Холли прав: сюда возможно только приехать, но отсюда невозможно вырваться.
И
Стоит вступить в бой с подводным древним монстром?
И дело было не только в том, что Тэсса не ощущала никакой уверенности в исходе этой схватки. Слишком давно ее отлучили от Ордена, и инквизиторские силы плавно, но верно убывали, выпуская на волю слабого человека.
Дело было в том, что Тэсса не понимала, нужна ли эта схватка.
Если Холли прав и между добром и злом нет четких границ, то между безопасностью и неволей их может не быть тоже.
Где найти ответы, если они не вписаны в тебя по умолчанию? Инквизиторы не знали сомнений, но теперь Тэсса сомневалась.
Ужасно.
Иногда ей так смертельно остро хотелось вернуться назад, в ту жизнь, когда еще безумие не накрыло Лондон, что выдержки едва хватало, чтобы продолжать дышать.
Зазвонил телефон — событие крайне редкое в деревне, где люди предпочитали заявиться к тебе без спросу вместо того, чтобы тратить деньги на сотовую связь.
— SOS! — отчаянно закричала Одри. — Камила тонет на кухне Бренды!
Да блин, на бегу подумала Тэсса, она так и знала, что изменение собственной ДНК с помощью пиявок и неведомого чудища до добра не доведет.
Камила не то чтобы тонула, скорее захлебывалась — соленой морской водой, неприятно, наверное.
— Мы уже позвонили доктору Картеру, — мрачно сказала Бренда, удерживая голову несчастной. — У меня только один вопрос. Почему на моей кухне?
Одри с Жасмин на руках испуганно пританцовывала в коридоре, не решаясь ни внести девочку внутрь, ни бросить Бренду одну.
— Все хорошо, — уверила всех Тэсса, — сейчас я во всем разберусь.
Она шагнула было вперед и вдруг ощутила невидимую, но мощную преграду. Чужая воля продавливала ее волю, не позволяя приблизиться к Камиле.
Мгновенная вспышка беспомощности, а потом Тэсса расслабилась, пытаясь не ломать, а понять.
Что ты хочешь сказать, Моргавр?
Это не было похоже на разговор или чтение мыслей. Скорее — настроение. Все правильно. Все будет хорошо. Не о чем волноваться.
И Тэсса позволила этому настроению скользнуть сквозь нее, коснуться каждой клеточки ее мозга, а потом разъяренно проломила сопротивление, вылетела за пределы чужих запретов, опустилась коленями прямо в лужу, заглядывая в лицо Камилы.
Если в ее собственном Нью-Ньюлине всякие там птеродактили будут проявлять свой характер — то пусть
Власть здесь она, знай свое место, жаба.
Моргавр заволновался, она ощущала его беспокойство. Но волновался он за Камилу, пытался всеми доступными ему способами передать, чтобы Тэсса грубо не вмешивалась в процесс.
Он хранил память об инквизиторах — не возрожденном Ордене, а более глубинную, уходящую корнями в века, — и он не доверял им.
Пока Тэсса вела себя не по-инквизиторски, они вроде как ладили. Но сейчас, судя по всему, поссорились.
Смешно.
— Отмените доктора Картера, — велела Тэсса, — и давайте ее мне.
Она легко поднялась с Камилой на руках, придерживая ее голову в вертикальном положении. Сразу стало мокро.
Женщина в ее руках была похожа на безвольную, сотрясающуюся в конвульсиях куклу.
От дома Бренды до моря было пятнадцать минут шагом. Семь — бегом.
Спускаться по узкой тропинке с такой ношей было не так уж и просто, но и не слишком сложно.
— Забирай, — крикнула Тэсса, входя в холодное море, — сам позаботься о ней, если так переживаешь.
Волны приняли Камилу нежно и бережно, будто обняли, утащили на дно, подняли на гребень.
Тэсса стояла неподвижно, вода вокруг нее потеплела, окутала словно пухом.
Судя по всему, помирились.
Наконец, Моргавр вернул ей Камилу — омытую и спокойно спящую.
Новорожденную?
Перерожденную?
Черт знает что творится в этой деревне.
Фрэнк и Фанни репетировали, когда Тэсса с Камилой на плече ввалилась в дом.
Вода стекала с них ручьем.
— Ты думаешь, если я небогата и незнатна, высока ростом и некрасива, то у меня нет души и сердца? — говорила Фанни.
— Где-то я это уже слышал, — нахмурился Фрэнк. — Тэсса! Что за?..
— Рыбину какую-то приперла, — тут же влез Холли, возлежавший с миской клубники на диване. На столике стояла начатая бутылка розового вина, расшитый хризантемами шелковый халат свисал вниз.
— А ну подвинься, пока я не шлепнула эту рыбину прямо на тебя, — скомандовала Тэсса, и Холли как ветром с дивана сдуло.
— Сначала надо постелить клеенку, — всполошилась Фанни. — Ба! Да это же Камила Фрост. Просто брось ее на пол, сама обсохнет.
— Злые вы, — осудила Тэсса, однако уловила общий смысл. Действительно, хорошо бы Камилу сначала избавить от мокрой одежды, а уж потом укладывать. — Фрэнк, тащи халат и одеяло. Холли, отвернись. Фанни, раздевай ее.
— Ой, было бы на что любоваться, — развеселился Холли, обнял свой тазик с клубникой и растекся в кресле. — Хотя я тебя понимаю, Тэсса. После того, что она обо мне вчера написала, утопить ее было очень закономерно с твоей стороны.