Холм демонов
Шрифт:
Впрочем, к вящему удовольствию автора, у Андрея Вильгельмовича в пластмассовом коробе таки копошилось преизрядное количество отменной червячной наживки. Неугомонно предусмотрительный бухгалтер свёл знакомство с предприимчивым пенсионером, престарелым рыбаком, который на специально отгороженном земельном участке, с внесением одному ему известного набора удобрений, компостов и грунтов, под плёнкой парника создал весьма благоприятно привлекательные условия для размножения, благоденственного проживания и быстро телесного роста червячного организма. Престарелый селекционер весьма успешно, поштучно, под строжайшим секретом и по большому знакомству реализовывал среди рыбаков своих краснотелых питомцев.
Надо
Вот уже и пучок удочек развязан и аккуратно положен сбоку... только теперь Андрей Вильгельмович с некоторым неудовольствием и даже досадою заметил, что все эти наиважнейшие действия по подготовке к рыбалке он производит, по-прежнему находясь на велосипеде - левая нога всё время соскальзывала с мокрой педали, правая же, по колено измокнув и запутавшись в высокой траве, служила единственной точкой опоры...
Наконец и велосипед был положен сзади, полупримяв целый сноп травы... Вообще всё: и велосипед, и перевязанный набор удочек,- всё это было собственностью Ростислава Ивановича, по случаю предстояще первой рыболовли всемилостивейше одолженной своему компаньону.
Андрей Вильгельмович, дрожа всем телом (от нетерпеливого желания своего скорее, ещё скорее, приступить к ловле, а также несколько, как автор может осторожно предположить, от всепроникающей сырости предрассветного утра), дрожа всем телом, приступил к разборке и подготовке снастей.
Крепко памятуя россказни Ростислава Ивановича о затаённо дремлющих под берегом гигантских карпах, способных по-разбойному, злодейски и тихо, утащить в воду не то что бамбуково лёгкую удочку, а даже что и полугодовалого телёнка, - старательно памятуя это, Андрей Вильгельмович в первую очередь разложил преогромно впечатляющего размера подсак, в который уж точно могли поместиться и полугодовалый телёнок, и гигантский карп, и ладоневый карась (поместиться туда они могли вдруг и вместе - причём никто бы не поручился наверное, что в этом подсаке не разместится ещё какая-либо совершенно неожиданная и испуганно диковинная живность объёмных размеров и прилично впечатляющего, соответствующего этим объёмным категориям веса). Затем в воду на толстой леске был спущен не менее поражающих размеров, ржавопроволочный, видавший виды садок, причём свободный конец лески для наглядно убедительнейшей надёжности и прочности был намертво привязан специальным тройным узлом к лежащему позади велосипеду.
И только после этого Андрей Вильгельмович приступил к разбору удочек. Шестиметровый иссиня-чёрный телескоп был разложен на одном дыхании, леска выпущена, оставалось лишь пристроить на заточенно впивающиеся во что ни попадя крючки именно главнейше необходимый атрибут рыбалки, соблазнительно дурманящую карпа, карася, окуня да и самого прегадко мелкого, распоследне ничтожного пескаря, - аппетитно пахнущую, возбуждающе дразнящую наживку.
Андрей Вильгельмович вполне справедливо рассудил, что незачем размениваться на бездарно никчёмные каши, смеси, ароматизаторы, но необходимо, не тратя времени попусту, начинать с безотказно эффективного и раритетно желаемого, упруго изворотливого, краснотелого червя. Андрей Вильгельмович наклонился к коробу, хранящему бесценную наживку, протянул руку и... о ужас!
– застыл в недоумении очевидного. Возясь с подсаками и удочками, поводками и велосипедами, вероятно по случайной неосторожности, впопыхах и в спешке, Андрей Вильгельмович перекинул пластмассовый контейнер, вывалив всё его драгоценнейшее
Есть ли необходимость вспоминать особые, выдающеся значимые способности тамошних червяков к многоумной благодати проницательного рассужденья? Кроме же всего прочего, именно сейчас местные представители червячного рода показали недюжинные способности сообразительной находчивости, смелости и дерзкой изворотливости вдруг.
Тесносплетённое сообщество коробочных червей неизъясненнейшим для автора образом единодушно, решительно и сразу заблагорассудило расползтись в разные стороны по своим неотложно наиважнейшим червячным делам и заботам. Оттого-то, когда Андрей Вильгельмович взглянул на пластмассово грязное червячное жилище, его взор неприятно изумила пугающая пустота запустелого забвенья. Черви, пятисантиметрово откормленные полнощёкие красавцы (по крайней мере, таковыми они представлялись расстроенному воображению Андрея Вильгельмовича), полнощёко откормленные красавцы по умопомрачительно немилосерднейшей цене, весьма поспешно, самовольно и бесцеремонно покинули отведённое им жилище.
И только один червяк, ростом шести сантиметров с лишком, весьма гладких форм (с прилично раскормленной, приятно округлой конституцией брюшка и поясницы), чувствуя, видимо, особо значимую важность своей представительной персоны, чувствуя возвышенный задор нахального удальства и собственноразумеемого достоинства - неспешным, ровным манером удалялся прочь, будто напрочь не понимая святотатственнейшей скверны противоправно преступнейшего своего поступка. Червь был немедленно отловлен да и пренеделикатнейшим образом помещён меж большого и указательного пальцев замёрзло синюшной сантехниковой руки...
Ещё мгновение - и извиваться бы ему на крючке, привлекая взоры томно любопытствующих карпов да карасей. Но червь... И куда только подевалась неспешная ровность самомнейно значимого телодвиженья да достойномолчаливая представительность величавой осанки?.. Вёртко упругий червь, проявляя чудеса гимнастического эквилибризма, так и пытался выскользнуть вон из руки неопытного рыбака... однако Андрей Вильгельмович с терпеливым настоянием закоренелого педанта продолжал удерживать беглеца.
И лишь одно никак не удавалось дотошному сантехнику - поднести жало крючка к склизко раскормленному телу упрямого строптивца да и вонзить его именно туда, куда по совету Ростислава Ивановича должно было бы его вонзать,- лишь только случайным образом, на миг, посчастливилось приблизиться и даже приложить уже крючок к тому самому обговорено положенному месту, как червь, сильно дёрнувшись, в очередное вывернулся вбок да и, оцарапавшись об отточие жала, отчаянным невероятием развернулся к рыбаку...
Гнев... бешенство гнева... ярость и бешенство гнева... негодование и презрение, выражение непередаваемо изысканного отвращения (как будто червь с высоты своего шестисантиметрового роста с лишком смотрел на нечто ничтожнейше мелкое, негодно сквернейшее, на какую-нибудь и вовсе пренедостойнейшего вида блоху или вошь, мерзость и дрянь),- всё это явственно читалось на гладко закруглённой, закровавленной морде дородно развитого представителя сановитой червячной расы. Казалось, ещё мгновение, и червь, багровея раздувшейся шеей, промолвит увещевательно грозным, беспощадным тоном начальника какого-нибудь замухрыжно захудалого ЖЭКа: "Экий ты, Андрей Вильгельмович, премерзостнейший мерзавец, шельма и дрянь!"... И только опытный, отменно опытный наблюдатель, съевший не только собаку, а даже, пожалуй, что и целый воз крупно-кристальной соли на чтении потаённейших движений скрытной натуры, и только вот этот высоко умудрённый бесценным своим опытом наблюдатель смог бы заметить где-то там, в углу грозно нахмуренных червячьих глаз, дрожащий отблеск совершенно, казалось бы, неожиданного к упоминанью, совершенно, казалось бы, постыднейшего чувства... постыднейше низменный порыв отчаянно животного ужаса и страха.