Холод смерти
Шрифт:
— Именно так. Где он живет?
— Где-то на южном побережье. Как ты знаешь, там нелегко найти человека. Арни как раз сейчас этим занимается.
— Ну, тогда отвези меня к его сестре.
— Ты похож на ягненка, который просит отвезти его на бойню. Она милая и хорошая девушка, — произнесла она с оттенком женской солидарности. — Не слишком умная, зато у нее есть сердце. Она очень любит своего брата.
— Как Лукреция Борджиа.
Филис хлопнула дверцей машины. Мы тронулись к Рено — городу, с которым у меня не было связано ничего хорошего, и все же я продолжал надеяться на лучшее.
Миссис
От нее пахло духами, и улыбка у нее была дружелюбной и приятной. Мы обменялись приветствиями и познакомились. Она сказала, что я могу называть ее просто Салли.
— Боюсь, что не смогу вас пригласить, у меня жуткий беспорядок. По воскресеньям я никогда ничего не делаю. Помните старую песню «Печальное воскресенье»? С тех пор как я развелась, они для меня теперь все печальные. Филис сказала, что вы тоже разведены.
— Да.
— Ну, для мужчины это совсем иначе, — сказала она с легкой обидой. — Вы же можете найти женщину, чтобы она ухаживала за вами.
Такой быстрой и неожиданной атаки я не ожидал — сердце у меня провалилось в пятки. Она рассматривала мои ботинки и одежду, в которой я спал в самолете. Но, с другой стороны, я был еще вполне ничего — я ведь поднялся по лестнице, не опираясь на перила.
— Где мы будем обедать? — спросила она. — Очень хорошее место «Риверсайд», пойдем туда.
Место действительно было приличным и очень дорогим. Впрочем, после двух стаканов я перестал считать деньги Алекса, поддавшись своеобразному обаянию Салли Берк. Ее бывший муж, судя по ее словам, был соединением Дракулы, Гитлера и Урии Гиппа. Как коммивояжер он зарабатывал не менее двадцати пяти тысяч в год на северо-западе, но ей уже неоднократно приходилось накладывать арест на его заработок, чтобы получить свои несчастные шестьсот долларов в месяц. Она еле сводила концы с концами, особенно теперь, когда ее брат потерял работу.
Я ей слегка посочувствовал и заказал еще выпить.
— Джуд хороший мальчик, — произнесла она так, словно это было кем-то подвергнуто сомнению. — Он играл в футбол в Вашингтоне и был хорошим нападающим. Очень многие считали, что он мог бы попасть в сборную, если бы играл за более известный клуб. Но Джуд никогда не получал заслуженного признания и не получает. И работу он потерял только из-за интриг. Все их обвинения — придуманные, он сам признался.
— Какие обвинения?
— Да никакие. Это просто фальшивка. — Она допила свой четвертый мартини и хитро посматривала на меня сквозь пустой стакан. — Ты мне так и не сказал, Лу, чем занимаешься.
— Да? У меня небольшое агентство в Голливуде.
— Как интересно! Джуд всегда хотел быть
— Искал работу?
— Да. Он хочет работать, но вся беда в том, что он ничего не умеет. Я имею в виду — после того, как он потерял свое преподавательское удостоверение. Может, ты смог бы ему чем-нибудь помочь в Голливуде?
— Конечно, я готов поговорить с ним, — сказал я совершенно искренне.
Ее не удивил мой живой интерес к ее брату, она подвыпила и была полна надежд.
— Это можно устроить, — произнесла она. — Он сейчас у меня дома. Я могу позвонить ему и попросить приехать сюда.
— Давай сначала пообедаем.
— Я заплачу за него. — Она поняла, что допустила тактическую ошибку, и быстро пошла на попятную: — Хотя, конечно, трое — это уже целая компания. А я хотела побыть с тобой вдвоем.
Она без конца говорила о своем брате, так что у меня возникло ощущение, что он здесь, вместе с нами. Она поведала о его прежних футбольных достижениях, рассказала о победах над женщинами, изложила гениальные идеи, которые вынашивал Джуд. Больше всего мне понравилась его мысль издать сокращенный вариант Библии для семейного чтения, исключающий все фривольные места.
Салли уже не могла пить. К концу обеда она была абсолютно пьяна. Она хотела заехать за братом и поехать к черту в клуб, но меня это не вдохновляло. Я повез ее домой. В такси она уснула на моем плече. Против этого я не возражал.
Я разбудил ее на Райли-стрит и помог подняться по лестнице. Она оказалась очень тяжелой, и к тому же лисица все время соскальзывала с ее плеч. Мне уже стало казаться, что теперь мое предназначение — возиться с алкоголиками до конца своих дней.
Дверь ее квартиры открыл мужчина в рубашке и брюках. Салли висела на мне, но я успел окинуть его взглядом: это был человек, в котором было намешано всего понемногу, как это часто бывает с представителями подпольного мира: в меру красив, в меру испорчен, в меру умен, в меру опасен, в меру несчастен. Его итальянские ботинки выглядели слегка потертыми.
— Помочь? — спросил он.
— Не смеши, — сказала Салли. — Я в прекрасном состоянии. Мистер Арчер, познакомьтесь с моим братом Джудом, Джудсон Фоули.
— Привет, — произнес он. — Не надо вам было давать ей напиваться. Салли немного надо. Ну, давайте ее сюда.
Привычным движением он перекинул ее руку себе за голову, подхватил за талию и, доведя до освещенной спальни, положил на кровать, погасив за собой свет.
Казалось, он был неприятно удивлен, обнаружив меня все еще стоящим в прихожей.
— Спокойной ночи, мистер Арчер или как вас там. Мы закрываемся на ночь.
— Вы не слишком гостеприимны.
— Да. Гостеприимна моя сестра. — Он оглядел маленькую прихожую с полными пепельницами, грязными стаканами, разбросанными газетами. — Я вас никогда не видел и никогда больше не увижу. С какой стати мне быть гостеприимным?
— Вы уверены, что никогда не видели меня раньше? Подумайте.
Его карие глаза изучающе уставились на меня, взгляд заскользил по лицу и ниже. Потом он нервно почесал редеющие волосы на лбу и покачал головой.