Холод

Мельник Виктория Сергеевна

– Да?
– я заметила, как девочка заинтересовалась.
– Все время?

– Да.
– утвердительно ответила Софи и я улыбнулась.
– Только ты должна быть внимательной и слушать, что тебе говорит тетя. И если нечаянно наберешь в рот воды, нужно её выплюнуть.

Софи говорила быстро и я понимала, что она просто заговаривает девочку. И ей это удалось. Даша подошла к краю бассейна и протянула инструктору руки. Софи удовлетворенно улыбнулась и снова посмотрела на мужчину.

– Вот так надо с детьми общаться.
– вздохнула она и он засмеялся.

– Это

мама тоже тебе говорит?
– спросил он.

– Нет, это мое собственное мнение.
– Софи махнула рукой, и я сама чуть не засмеялась.
– А мама говорит, что я еще слишком маленькая, чтоб знать о воспитании ребенка.

– А сколько тебе лет?

– Мне почти шесть лет.
– гордо подняв голову ответила моя дочь, а потом озорно сощурила глаза и прошептала.
– Ну, по крайней мере, будет в двадцать пятого мая.

Я посмотрела на мужчину. Он улыбался моей дочери той самой улыбкой, что я раньше так любила. И смотрел на нее с восхищением, как когда-то смотрел на меня.

– А вы так и не представились.
– с укором сказала Софи.

– Я - Назар.
– он протянул руку дочке.
– Очень приятно с тобой познакомится.

– И мне.
– улыбнулась Софи и пожала его руку.

– Я слышу, ты говоришь с акцентом. Вы давно живете здесь?

– Вообще я не должна говорить с незнакомыми людьми.
– спокойно ответила она и посмотрела в мою сторону.
– Мы приехали почти два года назад из Нью-Йорка. Это была мамина прихоть.

– А тебе здесь нравится?

– Да. Мама была права, когда говорила, что здесь очень красиво.

– А папе здесь нравится?
– осторожно спросил Назар.

– Не знаю. У меня нет папы.
– серьезно ответила Софи и увидев вопрос в глазах, сказала.
– Он погиб, когда я была еще совсем маленькой у мамы в животике.

– Погиб?
– нахмурил брови Назар.
– Как?

– Не знаю.
– пожала плечами Софи.
– Мама говорит, что это она виновата, она его убила.

– Это она тебе такое сказала?
– приподнял удивленно брови он.

– Нет, конечно. Я прочитала в её дневнике. Я ведь должна была узнать о своем папе?! Мама только написала, как испугалась, когда Стив упал с лестницы.

– Стив....
– протянул Назар и нахмурился.
– А какая твоя фамилия?

– Софи Валери Кроуз.

– Софи, а с кем ты сюда пришла?
– он стал смотреть по сторонам, но я успела спрятаться.

– С мамой.
– улыбнулась доця, а потом сказала: - Хоть мама и писала, что мой папа умер, я в это не верю.

– Почему?

– Потому что человек не может.... В общем, мама ни, в чем не виновата и, скорее всего, он просто для нее умер, но не для мира.

– Тебе точно пять лет?

– Да!
– уже отходя, сказала Софи.
– Мама тоже считает, что я слишком много читаю философию.

Когда дочь ушла, он долго смотрел ей вслед, а потом стал искать меня глазами, но я успела выйти в раздевалку, а оттуда спрятаться в туалете. Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Боль и страх вернулись. Я снова видела, как Назар летит на бровку и катится. Я думала, что он погиб. Во мне тогда что-то оборвалось,

как будто частичка меня умерла.

Понимая, что долго здесь сидеть не возможно, я привела себя в порядок и вышла из туалета. В раздевалке уже собирались дети и их родители. Но я знала, что Софи будет еще некоторое время плавать. Так было всегда.

Я, гордо подняв голову, прошла мимо и вошла в зал. Я видела его, видела, как он смотрел на меня. Какой же надо было быть дурой, чтоб не подумать о том, что он мог запомнить фамилию Стива. Сердце набирало бешеный ритм, и я стала медленно глубоко вдыхать и выдыхать воздух, но ничего не помогало. Взяв полотенце, я приготовилась ловить дочь. Мы всегда с ней играли так.

Переодевшись после душа, мы отправились в кафе. Я думала, что за обедом немного успокоюсь. С дочкой я не говорила о её новом знакомом, да и она тоже молчала. Наверное, как и всегда остро чувствовала мое внутренне состояние.

Мы сели за стол и сделали заказ. В этот раз я заказала роллы, а дочь суп из морепродуктов. Мы ждали заказ, попивая чай.

– Сегодня погуляешь немного одна.
– сказала я.

– Светы не будет?
– удивилась Софи.

– Нет. Она завтра приедет на целый день.
– ответила я делая глоток чая.

– А тебе обязательно сегодня писать?
– тихо спросила дочь.
– Мы бы могли во дворе снеговика построить и в снежки поиграть, а позже в эрудит.

Я поставила локоть на стол и подперла ладошкой голову. Внимательно глядя на доченьку, я видела, что все-таки она не так и повзрослела. Сейчас больше всего она была похожа на маленькую девочку, которой больше всего на свете нужно внимание мамы. Я улыбнулась ей и щелкнула её по носу.

– Уговорила.
– наконец сказала я.
– Сегодня у меня будет выходной.

Ну, по крайней мере, до девяти часов, подумала я. В это время доченька ложиться спать, а я смогу в тишине закончить главу.

Софи мне радостно улыбнулась, а в её глазах, как всегда, загорелось озорство. Как же я люблю смотреть в эти глаза, на это маленькое личико. Я её так сильно люблю, что стоит подумать об этом, слезы наворачиваются на глаза, но это от счастья.

В другом конце кафешки, я услышала смех детей и невольно посмотрела туда, все еще улыбаясь. Но вместо этого встретилась с серебристыми глазами. Назар смотрел на нас очень внимательно, как бы что-то решая. Моя улыбка растаяла, как при взмахе волшебной палочки. Я быстро отвернулась и посмотрела на Софи. Она, как ни в чем не бывало, листала меню десертов.

– Наверное, я съем шоколадный мусс.

– Зайка, ты же знаешь, что у тебя аллергия на шоколад.

– Мамочка, я же шучу.
– подняла на меня свои полны озорства глаза.
– Я буду молочный коктейль и блинчики с вишней.

Я одобрила её выбор и решила выбрать и себе десерт. Но не могла сосредоточиться на меню. Я чувствовала, слишком остро чувствовала взгляд мужчины, который был для меня всем, самым дорогим человеком на свете, за которым я бы пошла куда угодно. Был.... Но сейчас для меня нет дороже моей доченьки, моего ангела, ради которого я еще улыбаюсь и живу, а не просто существую.