Холодная гавань
Шрифт:
— Бог мой! — прошептал Баум.
— К сожалению, Бог в это время был, должно быть, занят чем-то другим. Я эксперт, Баум. Я побывал там. Я перестал мучиться выбором средств уже давно. — Крэйг схватил Баума за щеку и больно ущипнул. — Женевьева Треванс для меня бесконечно важнее вас, это так просто. Я сделаю все, чтобы заставить вас говорить, поэтому почему бы вам самому не ответить на вопросы по-хорошему?
Баум впал в состояние крайнего ужаса.
— Да, — пробормотал он. — Все, что угодно.
— Вы не убегали от фашистов. Они держали в плену вашу дочь и приказали вам попросить
— Да, — кивнул Баум. — Это правда.
— Как вы выходили на связь?
— У меня был связной в испанском посольстве. Он отсылал сообщения дипломатической почтой. Результаты бомбардировок, передвижение войск. В общем, информация подобного рода. Для экстренных случаев был другой агент, женщина, она живет в Ромни-Марш. У нее есть рация.
— И все? Вы отделывались этими данными, пока еврейское подполье не сообщило вам шесть месяцев назад, что ваша дочь на самом деле мертва?
— Да, верно. — Баум вытер с лица пот.
— Так что вы по собственной инициативе пошли к Мунро и все ему выложили?
— Да. Он приказал мне продолжать, как если бы ничего не произошло. Они даже не тронули Женщину в Ромни-Марш.
— Как ее зовут?
— Фицджеральд. Рут Фицджеральд. Она вдова. Была замужем за доктором, ирландцем, выходцем из Южной Африки. Она ненавидит англичан.
Крэйг встал и прошел к другому концу стола.
— А Анн-Мари Треванс? Что случилось с ней? — Баум затравленно озирался, а Крэйг взял со стола древнего вида линейку красного дерева и показал ему. — Для начала пальцы вашей правой руки, Баум. По одному. Это очень неудобно.
— Ради Бога, это не моя вина! Я просто сделал ей инъекцию. Я делал то, что Мунро мне приказывал!
Крэйг внезапно стал очень спокойным.
— И что это была за инъекция?
— Что-то вроде "наркотика правды". Это был новый прием, который они решили применять к каждому агенту, вернувшемуся с задания. Отлично, когда срабатывает.
— А с ней не сработало? — мрачно спросил Крэйг. Баум перешел на шепот.
— Неожиданный побочный эффект. Необратимые нарушения функций мозга. Единственное, что хорошо, так это то, что она может умереть в любой момент.
— Есть еще что-нибудь?
— Да, — выдавил из себя Баум с диким видом. — Мне было приказано сообщить немцам легенду мисс Треванс.
Крэйг уставился на него:
— Мунро приказал вам сделать это?
— Да, я послал записку этой Фицджеральд в Ромни-Марш три дня назад, чтобы она передала по рации все о Женевьеве. — Дверь за спиной Крэйга тихо приоткрылась, но Баум этого не заметил. — Он хочет, чтобы ее взяли, майор. Я не знаю зачем, но он хочет, чтобы они ее взяли!
— О, дорогой мой, какой у вас длинный язык, — сказал Дугал Мунро.
Крэйг повернулся и увидел бригадира. Он стоял, сунув руки в карманы старого кавалерийского плаща. Джек Картер стоял рядом, опираясь на трость и держа в другой руке браунинг.
— Ты ублюдок, — сказал Крэйг.
— Иногда требуется жертвенный баран, мой милый мальчик. Таковы уж превратности судьбы, и на этот раз роль жертвы досталась Женевьеве Треванс.
— Но
— Вовсе нет, но не думаете же вы, что у любителя вроде нашей Женевьевы был хоть какой-то реальный шанс добыть такую информацию? Нет, Крэйг. Владыка явится скоро. День «Д» и дезинформация — вот смысл игры. Важно, чтобы немцы поверили, что мы будем наступать там, где мы не будем наступать. Паттон командует несуществующей армией в Восточной Англии, чьей задачей якобы является наступление в районе Па-де-Кале. Другие мелкие детали усилят иллюзию.
— Что потом? — спросил Крэйг.
— Меня посетила одна весьма ценная идея, и я послал за Анн-Мари. Когда ее заменила Женевьева, мы продолжали придерживаться того же плана. Я позволил ей — «случайно» — увидеть на моем столе в Холодной гавани карту. Это была карта района Па-де-Кале, на ней была надпись "Предварительные цели — день «Д». Остроумие этого приема состоит в том, что девушка не представляет себе важности информации. Она будет выглядеть тем более подлинной, когда боши извлекут ее из Женевьевы, а они обязательно это сделают. Пока с ней все будет в порядке, Прим не станет сразу предпринимать решительных шагов. Он захочет посмотреть, что она сумеет сделать. Я поступил бы так же. Ну а потом ей будет некуда бежать.
— Вы собирались проделать то же самое с Анн-Мари? — спросил Крэйг. — Вы бы продали и ее?
На него было страшно смотреть. Он сделал шаг к Мунро, но Картер поднял оружие:
— Стой на месте, Крэйг.
— Вы сделали бы все, не так ли? — бросил Крэйг Мунро. — У вас с гестапо много общих методов!
— Идет война. Иногда необходимы жертвы. На прошлой неделе вы убили генерала Дитриха. Осуществляя операцию, вы знали, что это будет стоить жизни многим невинным людям, но все-таки довели дело до конца. Давайте посчитаем потери. Двадцать расстрелянных заложников.
— Чтобы спасти еще больше жизней, — возразил Крэйг.
— Именно, дорогой мой, так о чем же мы спорим? Крэйг продолжал стоять со стиснутыми кулаками, и Мунро вздохнул:
— Посадите его в камеру, Джек. Крепко заприте и скажите Артуру, чтобы стерег его как пес. Мы поговорим утром. — Он повернулся и вышел.
— Как тебе теперь работать на него, Джек? — спросил Крэйг.
На лице Картера отразилась досада.
— Пошли, старик, не устраивай сцен.
Крэйг пошел по черной лестнице в подвал. Было очень тихо, ни звука не доносилось из камеры Анн-Мари, глухой Артур в своем белом халате, как и прежде, сидел на своем стуле, читая книгу, будто ничего не произошло за это время.
Картер держался на безопасном расстоянии от Крэйга, когда они остановились у дверей камеры.
— Туда, приятель.
Крэйг повиновался. Артур поднялся и подошел к ним. Картер говорил ему прямо в лицо, чтобы он мог читать по губам:
— Следите за майором, Артур. Бригадир и я вернемся утром. Будьте осторожны. Он опасный человек.
Артур, крепкий, как кирпичная стена, расправил плечи. Когда он говорил, голос его был похож на механический.
— Разве мы все не опасны? — спросил он и повернул ключ в двери.