Холодная луна
Шрифт:
Райм согласился обнародовать сведения о преступнике, оставляющем часы на месте преступления. Однако добавил, что тем самым они добьются только того, что убийца больше не будет этого делать, пока не убедится, что у жертвы нет никакой возможности позвать на помощь.
На том пути, которым Часовщик уходил из дому, Амелия не обнаружила ничего существенного.
– Больше ничего не было, – сказала она.
– Ничего? – переспросил Райм и покачал головой.
«Принцип Локара…»
Прибыл Рон Пуласки, стянул с себя куртку и повесил ее. Райм заметил, что Амелия мгновенно перевела взгляд
О «другом деле»…
– Что-нибудь новенькое относительно мэрилендских связей?
– В настоящее время ведется три федеральных расследования случаев коррупции на балтиморском побережье. Одно из них имеет выход на территорию Большого Нью-Йорка, но только на доки Нью-Джерси. И оно никак не связано с наркотиками. Там вопрос стоит о даче взяток и о поддельных документах на доставку грузов. Мне обещали предоставить более подробную информацию о государственном расследовании из балтиморского управления полиции. Ни у Крили, ни у Сарковски не было никакой недвижимости в Мэриленде, и нет никаких сведений относительно того, что они когда-либо ездили туда по какому-либо делу. Ближе всего к Мэриленду Крили оказывался, когда ездил на регулярные деловые встречи с клиентом из Пенсильвании. А что касается Сарковски, то он вообще никогда никуда не ездил. Да, кстати, до сих пор от Джордана Кесслера не поступил список клиентов. Я звонил ему, оставил сообщение, но он не перезвонил. Я нашел двоих сотрудников, приписанных к сто восемнадцатому, которые родились в Мэриленде, – продолжал он, – но у них сейчас там нет никаких связей. Я сравнил список всех служащих в сто восемнадцатом с базами данных по недвижимости в Мэриленде…
– Постой, – остановила его Амелия. – Ты все-таки это сделал.
– Что-нибудь не так?
– Нет, все в порядке, Рон. Правильно. Хорошо придумано. – Амелия и Райм обменялись улыбками. Райм приподнял бровь в знак восхищения.
– Возможно. Но ведь так ничего и не прояснилось.
– Ну что ж, продолжай копать.
– Конечно, продолжу.
Амелия подошла к Селлитто и спросила его:
– У меня есть к тебе вопрос. Ты знаешь Хальстона Джеффриса?
– Помощника инспектора в сто пятьдесят восьмом?
– Да. Что с ним такое? У него что, нервы не в порядке?
Селлитто расхохотался:
– Да уж, он настоящий гневаголик.
– Значит, я не единственная, с кем он ведет себя подобным образом?
– Нет. Может отыметь тебя без всякого повода. А как это у вас с ним пути пересеклись? – Он бросил взгляд на Райма.
– На меня-то не смотри, – весело откликнулся криминалист. – Со своими делами пусть сама разбирается. Не мое дело во всех значениях слова.
Напряженный взгляд Амелии его не обеспокоил. Определенный урок ей не повредит, подумал он.
– Мне были нужны документы, и я отправилась туда, где ожидала их найти. А он полагал, что вначале я должна была получить его санкцию.
Селлитто кивнул.
– А тебе нужно было сохранить в тайне от него то, что происходит в сто восемнадцатом.
– Совершенно верно.
– Это на него похоже. У парня были какие-то проблемы в прошлом. Его жена была в свое время довольно известной личностью, весьма светской…
– Прекрасное
Селлитто смерил его холодным взглядом, и парень замолчал.
Детектив продолжал:
– До меня доходили слухи, что у Джеффриса с женой были большие финансовые потери. Очень большие потери. Такие деньги, в которых мы даже количество нулей не сразу сосчитаем. Из-за какого-то бизнеса, которым занималась его жена. А он рассчитывал выдвинуть свою кандидатуру, от Олбани, я полагаю. Но без больших бабок это, как вы понимаете, пустой номер. А после того как ее бизнес прогорел, она его бросила. Хотя с таким характером у парня должны были возникнуть проблемы гораздо раньше.
Амелия внимательно слушала историю Джеффриса в передаче Селлитто, кивая, и тут вдруг зазвонил ее телефон.
– Да, я… О нет!.. Где?.. Я буду через десять минут.
С мрачным и бледным лицом она выбежала на улицу, никому не сказав ни слова.
«Камаро» притормозил у обочины на 44-й Западной улице неподалеку от Вестсайдского шоссе.
Плотный молодой мужчина в зимнем пальто и меховой шапке внимательно всматривался в Амелию. По наклейке с надписью «Полиция Нью-Йорка» на лобовом стекле машины он понял, что она именно та, кого он ждет.
Уши и нос молодого человека покраснели от холода, а из носа у него вырывались клубы пара. Он приплясывал на месте, чтобы хоть немного согреться.
– Да-а, ну и холодина! Мне уже порядком надоела эта зима. Вы детектив Сакс?
– Да. А вы Койл?
Они пожали руки друг другу. У него поистине богатырское пожатие, отметила Сакс.
– Что произошло? – спросила она.
– Пойдемте. Я покажу.
– Где?
– В фургоне. На стоянке дальше по улице.
Пока они быстрым шагом шли по холодной улице, Амелия спросила его:
– Из какого вы отделения?
Позвонив, Койл представился полицейским. На улице стоял страшный шум от транспорта, и он не расслышал вопроса.
Она повторила его:
– Из какого вы округа? Из южного центрального?
Койл перевел на нее взгляд и заморгал.
– Да, – ответил неуверенно и высморкался.
– Я там тоже некоторое время работала, – сообщила ему Амелия.
– Гм… – пробормотал Койл. Он провел ее по обширной вест-сайдской стоянке. В дальнем конце Койл остановился рядом с фургоном «виндстар» с затемненными окнами и с включенным мотором.
Оглянулся по сторонам. Затем открыл дверь.
Проходя по квартирам и магазинам Гринич-Виллидж, расположенным неподалеку от квартиры Люси Рихтер, Кэтрин Дэнс размышляла о симбиотических взаимоотношениях кинезики и криминалистики.
Эксперту в кинезике необходим человек – свидетель или подозреваемый, – также как криминалисту необходимы вещественные доказательства. Однако дело, которым они сейчас занимались, отличалось поразительным отсутствием и того и другого.
Кэтрин угнетала неопределенность. Ей никогда не приходилось сталкиваться с подобным расследованием. И как она ни старалась, ничего интересного ей так и не удалось найти.