Холодная песня прилива
Шрифт:
— Выходит, и записи с камер наблюдения нет? — угадала я.
Кэм покачал головой:
— С камерой все в порядке, от нее провод идет прямо в офис. Только свет вырубился, все остальное цело. Без света, само собой, на записи мало что разглядишь, но они вроде бы хотят попробовать.
Полицейские машины еще стояли на парковке — две штуки, но их пассажиры куда-то отлучились. На «Сувенире» и еще на двух-трех баржах зажегся свет. Солнце спряталось, ветер слегка усилился, из-за туч казалось, будто уже темно и скоро вечер.
Деревянные панели в каюте уже просохли, и я решила:
Я включила свет наверху, и его отблеска хватило, чтобы разыскать в пещере трюма банку с грунтовкой и кисточки в пластиковом пакете. Свет с палубы бил прямо в нос трюма, выделяя коробку в углу: МЕЛОЧИ ДЛЯ КУХНИ. В ту сторону я старалась не смотреть. Если не обращать внимания, глядишь, и вовсе забуду про нее. Однако стоило мне сгрузить краску на поднос и приняться за работу, как упорная мысль угнездилась в мозгу.
Надо избавиться от него. Избавиться от этого свертка. Дилану сто лет назад следовало его забрать. Недель пять-шесть, говорил он, максимум пару месяцев. Пять месяцев — право, уж чересчур. Здесь сверток оставлять нельзя. Если полицейские вздумают провести обыск по всем правилам, эту хрень найдут — и я окажусь по уши в дерьме. Я работала со страшной скоростью, огромными мазками швыряла краску на деревянную панель. Что-то пропускала, не прокрасив, а местами проходилась лишний раз.
В первую ночь на борту я лежала без сна в салоне — салон был тогда единственным годным для обитания местом — и перебирала все потайные уголки, все варианты. Требовалось супернадежное место, и притом рядом, чтобы я могла в любой момент проверить, все ли в порядке, убедиться, что никто не залез. Сухое местечко подальше от глаз, а то невзначай кто-нибудь наткнется. И я выбрала нос, самый дальний угол. Знать бы, как долго мне предстоит хранить этот сверток, я бы во время ремонта сделала заодно и тайник — пустое пространство за панелью, люк за обшивкой. Да что уж теперь говорить!
Иллюминатор превратился в черный круг, за ним — сплошная тьма. Лодка слегка, почти неуловимым движением покачивалась под ногами. Ветер нагонял волны с устья, а потом и дождь забарабанил по стеклу люка.
Покраска закончена. Халтура, конечно, но с утра я планировала нанести второй слой, на этот раз более добросовестно.
Я выключила радио. Тишина плотным одеялом окутала баржу, лишь негромко стучали капли дождя. В такую ночь на большой барже становится одиноко. Я промыла в раковине кисть и подумала, не пора ли приготовить поесть. Сделать нормальный ужин. Но аппетит так и не вернулся.
Думать про это я не могла — не могла и не думать. Как я проснулась, все еще полупьяная. Услышала странный звук. Тело Кэдди билось о борт моей лодки. И кто-то запутал, порвал кабель, от которого включались фонари на парковке. И чей-то автомобиль поспешно выехал, не включая задних фар.
Глава 7
Я
Поутру, выглянув из рубки, я обнаружила, что один полицейский автомобиль еще на парковке. Автомобиль вроде был пуст.
Дождь все хлестал; я натянула толстую водонепроницаемую куртку и, прихватив с собой пакет, направилась в прачечную. Мои вещи, аккуратно сложенные, дожидались в корзине около сушилки, стиральная машина ровно гудела. В помещении было сыро, тепло, пахло кондиционером для белья. Пока я перекладывала свое добро в пакет, зашла Джози, проверила, как там ее вещи.
— Ты мои вещи сложила? — спросила я. — Спасибо, помогла. Извини, что не вытащила их с вечера из сушилки.
— Не беда. Как спала? — Она озабоченно поглядывала на меня.
— Неплохо, принимая во внимание вчерашнее. А ты?
Джози рассмеялась:
— Я всегда сплю бревно бревном. Из пушки не разбудишь. Мое счастье, а то Малькольм храпит.
— Джози, — я заторопилась, не давая себе времени отступить, — я вот думаю, не поможет ли мне Малькольм с одним делом?
— Лапонька, его и просить не придется. Ты же знаешь, он всегда рад. Что сделать-то надо?
Я запнулась, пар из меня вышел.
— Я подумала… это… подумала: вот бы двигатель запустить.
Джози уставилась на меня:
— С чего ты вдруг?
— Да ни с чего. — Я пожала плечами. — Просто, знаешь, подумала: неплохо было бы когда-нибудь вывести «Месть» на фарватер.
— Это не так просто: запустил мотор и пошел. Ты же знаешь?
— Ну да. Просто обидно, чтобы судно никогда никуда не ходило. Хотела занять себя новым делом, только и всего.
— Что ж, — нерешительно протянула она, — спрошу его. Если ты надумала куда-то на ней сходить, может, он с тобой сходит. Ты куда хотела бы?
Как-то она слишком углубилась в детали. Надо было сразу обратиться к Малькольму, минуя Джози. Он бы и глазом не моргнул.
— Никуда конкретно. Слушай — забудь, что я вообще про это спросила. Не стоит голову забивать.
— Дженевьева, — суровее заговорила она, — ты расстроена тем, что вчера случилась? Но такое не повторится, правда же. У нас тут не каждый день трупы прибивает, знаешь ли. Конечно, твоя «Месть» ближе всех к реке, но тебе нечего бояться, решительно нечего.
Я подхватила пакет с чистым бельем.
— Да со мной все нормально, Джози, честное слово. Просто в голову пришло.
Когда я раскладывала вещи по местам, кто-то постучал в рубку. Малькольм.
— Здорово! — бодро приветствовал он меня.
— Как вчерашние покупки? Я забыла спросить Джози.
— А! — махнул он рукой. — В итоге набег на магазины не состоялся. Тут все так завертелось…
Наполнив чайник, он поставил его на плиту, словно хозяин тут он, а не я. Но я не возражала, хотя сама пока не сумела бы подняться на борт «Тетушки Джин» и угоститься тем, на что взгляд упадет. Не доросла до такого.