Холодно не будет
Шрифт:
— Здравствуй, — Аня все же выдавила из себя улыбку, но неправильность происходящего продолжала давить.
— Или я не вовремя? — все же поинтересовался Саша, внимательно осматривая Аню с головы до ног. Пальцы на ногах поджаты от напряжения, шея втянута в плечи, а взгляд то и дело мечется из стороны в сторону. Тут и тугодум понял бы, что она чувствовала себя неуютно, вот только кто был тому причиной?
— Не вовремя!
— В самый раз, — ответили они одновременно с Власовым, и Аня, решив закончить неприятную встречу, распахнула дверь шире и приглашающе кивнула. — Мы уже закончили. Проходи.
— Что
— Власов, ты совсем? — пискнула Аня из-за Сашиной спины и выглянула, чтобы посмотреть на Олега, которому хватило наглости оскорблять незнакомого человека, так еще и ее не в лучшем свете выставлять. — Единственный, кого следует выпроводить отсюда, так это ты.
— Ну наконец-то, — облегченно выдохнул Здоровяк и разжал ладони, сжатые в кулаки. — До тебя, я смотрю, словами через рот плохо доходит, — Саша подошел к Власову вплотную и одной рукой сжал ворот пальто. — Но в честь праздника оставлю последний шанс. Уебывай отсюда, дерьма кусок, и запоминай: у Ани теперь нормальный мужик, который тебе такие фонари обеспечит, что ни одна елочная звезда не затмит, — Здоровяк тряхнул побледневшего Власова, приводя в чувство. — Отложилось?
Олег закивал и, бросив напоследок презрительный взгляд, молча удалился, стараясь идти как можно медленнее, хотя в нервно дергавшихся конечностях оставался заметным испуг. Аня и сама испугалась, так и не поняв: что только что произошло и почему Саша заступился за нее и не стал разрушать догадку Власова о том, что они вместе.
— Заходи, — почти приказным тоном бросил Здоровяк, и Аня не решилась вспомнить, хорошо помня по лицу бывшего, какое впечатление на людей может произвести сосед. — Ты в порядке?
— Ага, — Аня болванчиком закивала. Конечно, она не в порядке, но не говорить же об этом сейчас. Страх, стыд, подозрение — сегодня в баре с тривиальным названием «Женщина и ее эмоции» ей достался впечатляющий коктейль, к которому девяносто восемь процентов мужчин оказываются не готовы.
— Слушай, ты извини, что я так вмешался, — Саша тяжело вздохнул и опустил ладонь на дверную ручку. — Я без задней мысли и не рассчитываю на особую благодарность, просто этот ушлепок совсем берегов не видит. Знаю, что разбежаться можно по-разному, но приходить с обвинениями и орать на весь подъезд не по-мужски. Если перегнул, скажи.
Аня поджала губы и виновато посмотрела на Здоровяка, который нерешительно мялся на пороге. Это ей впору было извиняться, но вместо этого она слушала оправдания соседа и не понимала, откуда взялся такой самородок. И перед бывшим защитил, и накануне вел себя прилично. Она вдруг улыбнулась и осторожно подошла к мужчине.
— Спасибо, — прошептала тихонько, хотя очень хотела произнести благодарность твердо и уверенно. Ладони сами скользнули по торсу, и Аня
Саша опешил от искренности и столь тесного контакта. Аня, без сомнений, была красоткой, но переходить обозначенные границы он не собирался, поэтому весь напрягся, когда девушка прижалась так сильно, будто навсегда приклеиться к нему решила. Он дергано приобнял девушку одной рукой, надеясь, что она не растрогается до слез, потому что тогда Саша окончательно и бесповоротно растеряется. Но Аня, как всегда, удивила: резко отпрыгнула и испуганно округлила глаза.
— Ой, прости, — она прижала ладони к губам, — я это от эмоций. Извини, если смутила. И спасибо еще раз. Я теперь твоя должница, так что проходи, только дверь закрой на замок. Власов, конечно, вряд ли решит заглянуть, но мало ли.
— Должница, значит? — усмехнулся Саша, и у Ани похолодело в груди. Надо же. Только спровадила одного гада и решила, что раз мужик меньший гад, значит, намерения у него исключительно благородные. Ничему ее жизнь не научила. Аня обернулась, чтобы вставить важную оговорку по поводу долгов, но Здоровяк опередил: — Знаешь, я готов забрать долг вот прямо завтра.
Часть 5. Акула
Если бы только Аня знала, на что ее подговорит Саша, ни за что бы не записывала за собой должок. Придумала бы, как отвертеться. В конце концов, можно было приготовить целый поднос «Селедки под шубой» и сбагрить в добрые руки и безразмерный желудок соседа.
Теперь же приходилось собирать вещи и выбирать одежду поприличнее, чем дутые штаны, издающие причудливое «фить-фить» при каждом шаге. Но из нарядов «для дачи» оставались спортивные штаны, которые в последний раз она надевала три года назад, когда имела неосторожность вытащить Власова на шашлыки, откуда они уехали спустя два часа.
Накануне вечером Здоровяк триумфально заявил, что его друзья из части решили собраться и отпраздновать Новый год дружной компанией, а поскольку обстановка неформальная, то и друзья будут с женами и девушками. А по опыту Саша уже знал, что, выпив, компания не делится на две — мужскую и женскую, — а разбивается на парочки, которые, усевшись в обнимку, болтают с остальными. Здоровяк по жизни настолько везучий, что в праздники последние четыре года остается без пары и весь вечер тоскливо наблюдает за счастливыми коллегами, не зная куда приткнуться. Так что Ане он почти вежливо предложил составить ему компанию.
Решив ограничиться теплыми джинсами и свитером, Аня наконец закинула сменный комплект одежды, который всегда брала в поездки на всякий случай, аптечку с самыми важными лекарствами и мини-косметичку, потому что сидеть со стертой бровью полвечера в незнакомой компании — моветон.
Саша пришел ровно в два, как и обещал. В зимней одежде Здоровяк, к габаритам которого Аня за пару дней так и не привыкла, казался еще больше. Девушка удивленно хмыкнула и невольно вспомнила, как вчера обнимала эту груду мышц. Пришлось отвести взгляд и опустить голову, чтобы сосед не заметил алеющих щек, но Аня уже решила, что спишет это на жару. Все-таки бегала по квартире она уже в куртке, закидывая последние самые нужные вещи.