Холодно в небесах
Шрифт:
В кабинет вошла Сара и потерлась о руку хозяина, которую он с готовностью протянул ей навстречу. Кошка, урча, прошлась вокруг его ног и улеглась на полу рядом, поджав под себя все четыре лапы. Кронс наблюдал за ней и немного завидовал ее пластичности и свободе в движениях. Сара была красива и грациозна, под стать хозяину. Отметив про себя сходство животного и человека, министр подумал, что если они похожи еще и характерами, то, пожалуй, пора собираться домой, чтобы не стать жертвой внезапного звериного бешенства.
– Мне интересно вот что: существует ли какое-то дополнительное образование для поднебесных жителей? Ну, скажем, курсы какие-нибудь, семинары, специальные
– Простите, верховный властитель, – не скрывая своего удивления, подключился министр, – но, согласно положению о народном образовании за номером двести восемьдесят четыре, жителям поднебесной предоставляются образовательные программы, разработанные министерством просвещения и лояльности, то есть нами, и утверждаемые высшим статусным лицом сообщества, то есть вами… Я думал, вы помните, что дополнительное образование отменили в том же году, когда вы приняли присягу высшего статусного лица. Вы же и отменили…
Вэл смешался и встал.
– Восемнадцать лет прошло, – коротко и нервно произнес он. – Разве можно помнить все? На это у меня есть Зиги. – При упоминании имени советника Вэл почувствовал укол в области сердца и нарастающее раздражение в адрес своего верного спутника. – Мне кажется, можно сделать некоторые послабления и предоставить возможность самым лояльным жителям поднебесной повысить свой образовательный уровень. Вот только есть ли в этом необходимость? Как вы думаете, министр?
Кроне, явно не ожидавший подобного поворота разговора, не знал, что ответить. Он нервно теребил подлокотник кресла пальцами правой руки и бормотал что-то неразборчивое.
– Что же вы, министр? Скажите уже свое мнение, – настаивал Вэл.
– Мне кажется это несколько нелогичным: мы методично избавляем людей от способностей правового полушария, но ведь любой процесс обучения неминуемо приведет к развитию мыслительной деятельности. Зачем? Объясните мне ход ваших мыслей, господин Вэл.
– Ну, во-первых, предоставив разные возможности людям, мы создадим некоторое подобие, иллюзию, если хотите, того, что их благополучие как-то зависит от их усилий. А то в последнее время у меня стало складываться впечатление, что граждане потеряли всякий интерес к жизни. А это, согласитесь, в самом ближайшем будущем может негативно сказаться на нашей экономике. Человек всегда должен к чему-то стремиться, и лучшее, к чему он может стремиться, – это к тому, чтобы выжить…
– Если я правильно вас понимаю, господин Вэл, вы предлагаете сократить субсидии и вынудить людей зарабатывать на то, что сейчас они гарантированно получают? – В голосе министра отражалась смесь ужаса и любопытства. Он сразу забыл о своем ревматизме и совсем недавнем желании сбежать из этого кабинета.
Вэл понял, что сделал ставку на того человека. Он готов был обнулить субсидии хоть всем двум миллионам, лишь бы книги из спальни Била Корна оказались в его руках. Такая жертва не казалась ему чрезмерной, но, к счастью для двух миллионов, необходимой – тоже.
– Я предлагаю вам провести эксперимент. Со своей стороны гарантирую вам всяческую поддержку. – Вэл почувствовал вдохновение и желание сделать что-то необычное. – Выберите любой энгл в качестве проектного, скажем, двадцать восьмой, изучите подробно, как там обстоят дела, продумайте план действий и доложите. Возможно, чтобы лучше понять нюансы планируемых изменений, вам понадобится обойти каждый дом, осмотреть его на предмет наличия уже имеющихся
– Да, мой господин, – с готовностью ответил министр. – Каким временем я располагаю на реализацию проекта?
– Мне важно, чтобы вы приступили немедленно, по крайней мере, в исполнении первой части задания – сборе первичной информации. Дальше вы будете иметь неограниченное время на реализацию этого нужного проекта. И принесите мне все, что найдете интересным. Я говорю о книгах и журналах, которые вдруг удастся обнаружить. Начните с дома номер, не знаю даже, например, четырнадцать.
– Конечно, господин Вэл. Разрешите приступить? – Кронс встал и одернул платье, приводя себя в состояние рабочей готовности.
– Идите, министр. И приходите лично ко мне, как только что-то прояснится.
Кронс поклонился и вышел. Вэл остался один. Он был доволен собой, поскольку не сомневался, что книги Била Корна уже завтра лягут на его стол. Министр произвел на него приятное впечатление.
Прошлым летом Кронсу исполнилось пятьдесят лет. Статус второго уровня влияния Вэл вместе с саблей из своей коллекции в богато украшенных зеленых ножнах преподнес ему как подарок к юбилею, и надо ли говорить, что это был самый желанный и самый драгоценный подарок. Обладатель такого статуса мог жить и умереть спокойно: он достиг максимума в политической карьере и обеспечении своей семьи ресурсами. Второй уровень влияния уравнивал статус министра со статусом сенатора, что не так часто случалось у людей, не имеющих родовых прав занимать место в Сенате. Теоретически оставался еще первый, высший статус влияния, но лицо, наделенное им, сохраняло его пожизненно, а второго такого лица быть не могло. К тому же Вэл находился в полном расцвете сил и еще многие десятилетия мог быть успешным политиком. При нем некогда могущественная власть Сената слегка ослабела, особенно после того, как он принял на себя исключительные полномочия. Но сенаторы, несмотря ни на что, поддерживали его во всем. Залогом их симпатии была невероятная щедрость Вэла в адрес приближенных лиц.
Особенно внимательным властитель был к тем политикам, у которых имелись дети. «Нет материальных проблем в семье – есть высшая степень ее лояльности», – сказал он как-то Зиги в ответ на замечание того, не слишком ли щедрым подарком со стороны государства стало наделение правом собственности сенатора Мэнси на часть морского побережья. Мэнси был самым молодым, а потому самым амбициозным и активным сенатором, но главное, почему Вэл выделял его среди прочих, было то, что Мэнси имел пятерых сыновей – будущих сенаторов. И поскольку Марку, его старшему сыну, двадцать семь исполнялось уже в следующем году, он получал реальную возможность занять первое же освобождающееся в Сенате место. Восьмидесятипятилетний Фрэн вряд ли может заставить его ждать слишком долго.
Марк получил блестящее образование и уже сейчас подавал надежды выдающегося юриста и политического деятеля. Он очень симпатизировал Вэлу, и симпатия была взаимной. Властитель нередко принимал на своей вилле семейство Мэнси по выходным дням, а с Марком позволял себе уединяться и разговаривать подолгу в библиотеке. Не имея собственных сыновей, Вэл был искренне привязан к Марку и, видя в нем множество качеств, достойных главного управляющего, готовил его к политической карьере как своего преемника.