Холодное блюдо мести
Шрифт:
— Я смотрю, Николай Васильевич, вы очень хотите понравиться мировому сообществу своим благородным отношением к врагу? — прищурился Сергей Иванович. — Вы понимаете, что пока мы собираем Совбез, пока проводим никчемные дебаты, наш противник успеет подготовить страны, так называемой «западной цивилизации» к тому, что русские спровоцировали против себя ракетную атаку. Они даже могут обвинить нас в том, что мы сами спланировали и сами же обстреляли свой город. С них станется. А теперь мы якобы готовимся в ответ на это, провести свою акцию с целью обезглавить страну, выбравшую путь демократии. Самое удивительное заключается в том, что им поверят просто на слово, не вдаваясь в детали. Наша задача — не дать им время на подготовку общественного мнения.
— Я, товарищ Рудов, не меньше вашего желаю перемешать с кучей дерьма всю эту бандерлоговскую сволоту,
— Прошу всех успокоиться, — вмешался в спор, грозивший перейти на личности, Афанасьев. — Мне нравится предложение Николая Васильевича. Проформу, конечно же, надо соблюсти. Не нам отменять дипломатический этикет.
В зале приглушенно загудели. Очень многие были на стороне пылкого Начальника Главного Оперативного Управления.
— Попрошу тишины! — постучал торцом авторучки по столу Афанасьев. — Для сомневающихся хочу пояснить свою позицию по данному вопросу. Я целиком и полностью поддерживаю позицию Николая Васильевича вовсе не из природного чистоплюйства. Отнюдь. Если надо, то я крови не побоюсь, вы меня знаете. Но…, — сделал он театральную паузу, одновременно обводя амфитеатр пристальным взглядом, — во-первых, я не желаю эпическую схватку с мировым злом превращать в банальную потасовку между двумя хулиганствующими подростками. А без соблюдения положенного в таких случаях ритуала, это и будет выглядеть, как драка, в которой неизвестно кто больше виноват и кто зачинщик. Во-вторых, отвечу по поводу скорости нашего «ответа». Кто из вас, здесь присутствующих, помнит, сколько длилась подготовка к удару по украинскому генштабу? Месяца два, как минимум — еще при покойном президенте мы начали прорабатывать этот план. А мы с вами, даже еще не договорись по объекту для нанесения ответного удара. Так что, в любом случае, какое-то время все равно пройдет. И эту оперативную паузу, как раз и можно использовать для вынесения на заседание Совбеза ООН. Пользы от этого, конечно, не будет, но и худа, не ожидаю. К тому же у меня, как и у всех вас, сложилось впечатление о нерушимой связи между налетом на Белгород и инцидентом на Севере. А так как он закончился для наших врагом полным фиаско, то здесь я вижу непаханое поле для дальнейшей дипломатической торговли с президентом США. Смею надеяться, на то, что я довольно четко донес до вас свою личную позицию по данному вопросу.
Ответом на его реплику было согласное молчание высшего генералитета. Верховный вновь поверх очков обвел взглядом всех присутствующих.
— Полагаю, что ваше громкое молчание есть, не что иное, как, согласие с тем, что я сейчас вам сообщил, — медленно проговорил он, продолжая оглядывать амфитеатр. — Теперь, давайте подумаем о том, в какое место мы хотим ударить врага, чтобы нанести ему максимально чувствительный материальный и репутационный урон. Кто желает высказаться по данному вопросу?
На этот раз руку поднял Начальник Штаба РВСН.
— Говорите, Иван Федорович, — поощрил его кивком головы диктатор.
— Трудно быть «ястребом» бОльшим, чем наш дорогой Сергей Иванович, и все-таки я попробую, — начал генерал-лейтенант Равва. — Но сначала поставим себя на место нашего противника. Он прекрасно знает, что в любом случае его действия не останутся без ответа. И наверняка они там у себя к этому уже приготовились. Поэтому, как уже было отмечено ранее, наносить удары по высшему эшелону власти не имеет никакого смысла. На местах их нет. Предполагаю, что они находятся на одной из станций метро, приспособленной под бомбоубежище. Почему метро, а не бункер спросите вы? Отвечу. Схема расположения киевских бункеров нам хорошо известна. Глубина их залегания не превышает, как правило, тридцати метров. А это та глубина, что не является препятствием для наших новых «Искандеров» и уж тем более «Кинжалов». Мы об этом знаем, и они, скорее всего, тоже об этом осведомлены. Поэтому они все будут сидеть в метро, так как уверены в нашем благородстве, запрещающем подвергать опасности жизни мирных граждан, пользующихся услугами этого транспорта. Наносить удар по скоплению военной силы противника, тоже не выход. Последние данные спутниковой разведки говорят о том, что значительной концентрации военных сил нигде
— Что вы предлагаете? — нетерпеливо перебил его Афанасьев.
— Остается не так уж и много вариантов, — продолжил ракетчик. — Как это не прискорбно говорить, но самым действенным методом ответа будет только нанесение симметричного удара по гражданскому населению. Остается только выбрать город, который можно будет раскатать, как на блюминге.
— Предлагаю — Киев! У меня там теща живет! — выкрикнул с места Командующий Восточным Военным округом.
— Почему сразу Киев?! — возразил, тоже не вставая, контр-адмирал Кульбас. — У меня может тоже имеется теща, проживающая во Львове! К тому же там — колыбель бандеровщины. Вот и жахнуть по ним, чтобы больше не бегали тут с факельцугами.
— Правильно! — поддержал его кто-то с верхнего ряда. — В Киеве все еще находится немало трезвомыслящих людей, которые сейчас просто вынуждены скрывать свою позицию.
— Станет ли удар по Киеву соразмерным ответом? — засомневался генерал-полковник Сердополов — Командующий ВДВ. — Все-таки Белгород это не столица.
На него тут же зашикали со всех сторон:
— Как не стыдно?! Что это вы задумали тут устраивать местничество?! Безобразие! Чем это Белгород хуже Москвы?!
От такого дружного напора коллег по цеху, бравый вэдэвэшник, только поглубже втянул голову в плечи. Афанасьев тоже внес свою долю в осуждение, укоризненно покачав головой.
— Товарищи, прошу вас соблюдать порядок и тишину, — вновь постучал он ручкой по столу. — А вам, Андрей Николаевич, — обратился он к красному, как помидор Сердополову, — замечу, что нашей задачей, в отличие от киевского режима, является не банальный обмен ракетными ударами, а предотвращение повторения утренней трагедии. То же самое хочу сказать и вам, товарищ Жидков. Уничтожение части киевлян, если на то будет принято решение, должно нести нам пользу, как бы это кощунственно не звучало. А в вашем предложении, без указания причины, я никакой пользы для нас не вижу. Еще раз подчеркиваю, что я за то, чтобы наша месть была не менее кровавой, но при этом еще и принесла некие дивиденды. К тому же вы не учитываете какой вой и хай может подняться в мировых СМИ, если после нашего массированного удара по Киеву, с головы какого-нибудь западного дипломата упадет хоть волос. Ведь мы не можем гарантировать, что этого не произойдет. У кого есть еще, какие либо предложения?
На этот раз руку вытянул заместитель Министра обороны по науке и инновациям — генерал армии Поповский.
— Мы вас внимательно слушаем Павел Анатольевич, — произнес Афанасьев, давая тому слово.
— Коли речь зашла о выгоде, то я предлагаю ударить по мостам через Днепр, а также по узловым железнодорожным станциям и тяговым подстанциям. Эта мера обрушит экономику Украины, и в то же время не будет сопровождаться массовой гибелью гражданского населения. Насколько я помню, в прошлом году мы уже прорабатывали подобный сценарий на тот случай, если пан Порошенко окончательно потеряет голову и ринется на штурм Донецка.
— Я помню это событие с планированием, так как сам принимал непосредственное участие в нем, — поморщил нос Верховный не любивший столь откровенной лести в свой адрес. — И план, действительно был хорош. Но я, также помню и то, что он не был принят в окончательную разработку. А не принят он был потому, что это был план не ответного разового мероприятия. Это был план полномасштабных боевых действий. Вот когда мы решим, что у нас не останется ничего, кроме как начать войну, вот тогда мы его достанем, сдунем пыль с его страниц и доработаем до конца. И еще хочу добавить к сказанному. Этой акцией мы экономику Украины не разрушим. Во-первых, потому что через Днепр проложен не один мост, а целых двенадцать, если мне не изменяет память. И во-вторых, железнодорожные развязки и тяговые подстанции ремонтируются довольно быстро. Два-три дня и ущерб от налетов будет купирован. Для вывода из строя этих элементов потребуется систематическое их разрушение, чего мы себе позволить не можем, не вступив в полноценную войну, к которой мы, кстати говоря, опять не готовы. Все, как и прежде на наших просторах — Россия не готова. И будет не готова еще как минимум пару лет. Убедил? Есть еще желающие высказаться? Нет? Сергей Иваныч, вы вроде бы тоже хотели внести какое-то предложение, — обратился с полувопросом Валерий Васильевич к «пруссаку».