Холодное блюдо мести
Шрифт:
— Да бросьте вы, Дмитрий Аркадьевич, там ведь тоже не дураки сидят. Уж два плюс два, как-нибудь, да сложат, — скривил рот диктатор. — К тому же проработка операции для более тщательного сокрытия следов, потребует гораздо большего времени и средств. А временем, как вы успели заметить, мы не располагаем от слова «совсем». А насчет того, что о нас подумают в мире, вы тоже не правы. Мировое сообщество привыкло уважать силу. К тому же удачливую силу. Оно, даже если на словах и будет какое-то осуждение, безусловно, поймет, что новые власти России слов на ветер не бросают. И если уж публично обещали расправиться
III.
08.09.2020 г., США, округ Колумбия, г. Вашингтон, Пенсильвания авеню 1600, Белый Дом.
Когда директор ФБР и технический персонал, обеспечивающий связь покинули Овальный кабинет, президент смог, наконец-то, расслабиться. С его лица стекал, как водопад обильный пот.
— Ну, что скажешь, мой мальчик? — обратился он к зятю, доставая из брючного кармана немалых размеров носовой платок, чтобы утереться. — Как я тебе показался?
— Выше всяких похвал! — не упустил шанс лишний раз подольститься молодой человек с обрезанной крайней плотью. — Вы, как всегда сумели продемонстрировать свои лучшие качества.
— Это, какие же? — отдуваясь, спросил Трамп, напрашиваясь на новый поток беспардонной лести.
— Во-первых, волевой настрой. Я ведь сразу заметил, что вы с восточным сатрапом, даже не поздоровались, продемонстрировав, тем самым, что являетесь лидером всего прогрессивного мира, которому претит желать здоровья тирану и узурпатору, — начал ворковать хитрец.
— Разве?! — выразил искреннее удивление Владыка Мира. — А я, признаться, даже и не помню, здоровался я с ним или нет. Но, раз так, то пусть так и будет. Русским нельзя чувствовать себя нашей ровней. Они от этого только хамеют. Но ты продолжай-продолжай.
— Во-вторых, именно вы задали тон и тематику беседы, проявив тем самым недюжинные лидерские качества, — расстилался зять в ковровую дорожку перед пока еще всемогущим тестем. — Русский диктатор все время был вынужден становиться в позу обороняющегося. Это было великолепное зрелище, которое со временем войдет в историю, как образчик дипломатического искусства.
— Правда?! — всерьез обрадовался Трамп. — Хотя, что это я говорю? Конечно, правда. Многолетний опыт руководства корпорацией, которая представляет собой нечто вроде маленькой империи, выковал во мне все эти качества, а умение вести беседу на разных уровнях возвел в ранг подлинного искусства. Я тебе сынок, так скажу: если ты умеешь руководить корпорацией, то руководство страной уже не покажется такой сложной штукой.
— Ах, как верно вы подметили это, Дон! — с обожанием воскликнул Джаред.
— Это, так, — самодовольно кивнул тесть. — Умение все подмечать и делать при этом правильные выводы, выковываются годами упорного труда. Но, что еще тебе понравилось? — не унимался пожилой джентльмен, жаждая еще больших похвал, как провинциальная актрисочка с неутоленным тщеславием.
— Еще мне понравилось, как ловко вы не только задали тон и тему разговора,
— Это-то меня больше всего и настораживает, — согнал с лица самодовольное выражение президент. — Почему он не стал мне возражать? Ведь, без сомнений, он должен владеть всей полнотой информации. Или же его прихлебатели-царедворцы скрыли от него правду?
Джаред, вслед тестю тоже сделал лицо серьезным:
— При всей моей нелюбви к русским, этот Афанасефф отнюдь не похож на человека, которого можно просто так обманывать.
— Вот и я об этом думаю, — нахмурился Трамп. — Он далеко не прост, несмотря на свою нелепую внешность. Почему же он тогда так легко согласился с моим мнением по данному инциденту?
— Какая нам разница, почему он так легко принял вашу точку зрения? Главное заключается в том, что это, в любом случае, играет нам на руку, — промурлыкал пронырливый родственник.
— Нам остается только надеяться на то, что он и дальше будет придерживаться прежней позиции, — вздохнул Трамп. — И еще надеяться на то, что он не станет трезвонить по всему миру о нашем фиаско.
— В этом можете не сомневаться, Дон. — Если бы у него были подобные планы, то он уже непременно оповестил мир о своей «грандиозной» победе над мировым капиталом, — усмехнулся внештатный советник. — А он повел себя гораздо умнее, почти в открытую потребовав с нас плату за свое молчание.
— Вот именно, — согласился с доводом Кушнера президент, — то о чем я тебе и толковал. Он очень непрост.
— Только вот, не слишком ли дорого нам придется за это заплатить в ООН? — выразил осторожное сомнение Джаред. — Вы ведь сами проявили бдительность, заявив ему, что он добивается раскола в рядах союзников.
— Думаю, что не слишком дорого, — задумчиво ответил президент. — Что такое ООН? Это просто помпезно оборудованное место для пустопорожней говорильни, в котором стороны не столько отстаивают свое мнение, сколько упражняются в красноречии. Ну, проявим мы толику сочувствия по погибшим при обстреле. И что? Сегодня заявим, а завтра об этом уже никто и не вспомнит.
— У русского диктатора на этот счет иное мнение, раз он акцентировал на нем свое внимание, — опять вкрадчиво посмел внести долю сомнений агент Моссада.
— Не заморачивайся на этом деле, сынок, — беззаботно отмахнулся тесть от сомнений зятя. — Наше особое мнение никак не повлияет на дальнейшую судьбу резолюции Совбеза, так лелеемую русскими. Я же уже, кажется, говорил, что любители шампанского и ямайского рома ни за что не пропустят ее в той редакции, которую предложат византийцы. Мы же, своей отличной позицией, напротив, продемонстрируем всему миру, как свою беспристрастность, так и свою принципиальность, осуждая терроризм в любой его форме, невзирая на то какая страна его в данный момент пытается культивировать. Скажу даже больше. Своей позицией мы задекларируем себя, как единственных в мире защитников права и справедливости. Глядя на нашу беспристрастную позицию, к нам потянутся все, кто еще колеблется в выборе правильной стороны.