Холодное блюдо
Шрифт:
– Ничего, это я сам с собой… – поднятием раскрытой ладони Артем успокоил парня.- Счет принесите, пожалуйста.
Дождавшись, когда официант сбегает за "книжечкой" с чеком внутри, пристроит ее на краешке стола и благовоспитанно удалится, дабы не висеть над душой в ожидании щедрых чаевых, Артем еще раз повторил:
– Отличный план, – уже тихонько (имейся у него растительность на губах, можно было бы сказать – в усы) и без громогласного хохота. И без того официант искоса поглядывает.
Наличие даже одного единственного и неповторимого пункта в его плане Артема не смущало – вчера он и этим похвастаться не мог. И позавчера, и неделю назад, и две. А сейчас хоть свет впереди забрезжил, какой-то
Есть конкретная задача: организация наблюдения, да что уж греха таить – слежки за домом сорок семь "а". Жаль только, что следить за подъездом придется самому – никому столь пикантную работу не поручишь. Понятно, что профессионалы справились бы с подобной задачей быстрее и лучше (те же частные детективы, например, пусть мнение Стрельцова о современных российских Холмсах после визита в агентство упало ниже уровня…подвала), но исходный материал для них отсутствовал. Физиономию-то "бригадира" Артем хорошо запомнил, однако разжиться фотографией Величева у следователя не сумел. А без фото привлекать специалистов было глупо. Мысленный портрет ведь не составишь. Художественным талантом бог не наградил.
А может и к лучшему…
Лишние люди, лишние глаза, лишние рты. Рты, которым свойственно открываться не только для поглощения пищи, разнообразных жидкостей и воздуха. Нет, посвящать кого бы то ни было в подобные дела не стоит, слишком они деликатные. Как говаривал устами Леонида Броневого милашка Мюллер: "Что знают двое, знает и свинья".
Мало ли что…
К тому же осуществление наблюдения за подъездом собственными силами – это еще и возможность развеяться. Последний месяц свободного времени у Артема было…в избытке. Бизнесом не занимался, формально прикрываясь больничным листом, а если неформально и откровенно – просто не хотелось. Против работы он ничего не имел – как раз в каждодневной рутине бизнеса на разные дурные мысли времени обычно не хватает, а вот посещать офис, общаться с компаньонами и с сотрудниками фирмы желание отсутствовало. Выслушивать соболезнования, ловить сочувственные взгляды, играть роль объекта досужих сплетен и обсуждений в духе: "…представляешь, у него жену зарезали и самого чуть не убили, ужас какой!…" Стрельцов не рвался. Пусть обсуждают, валят в кучу факты и предположения, придумывают, охают и ахают, но без него.
Вместе с тем и заполнение досуга стало огромной проблемой. Образовавшийся переизбыток свободного времени застал Артема врасплох, и он ума не мог приложить, чем заполнить внезапно удлинившиеся дни.
По причине нездоровья, как физического, так и морального, активный досуг его не вдохновлял. Неактивный, впрочем, тоже. Встречаться с друзьями не тянуло, коньяк и водка не лезли в горло, от компьютерных игр тошнило, а читать книжки не получалось. Чтобы хоть чем-то заняться, он целыми сутками шатался по городу или валялся на диване, тупо уставившись в телевизор. Опустевшая квартира навевала похоронное настроение и казалась несвоевременно построенным склепом, в котором поселились скорбь и тишина. Почти кладбищенские. И как бы Стрельцов не добавлял громкость звучания телевизора, тишина и скорбь не исчезали. И он вкушал их без запивки.
Особенно тяжко приходилось вечерами. Поздними вечерами…
Когда жгучее летнее солнце склонялось к горизонту, а пейзаж за окном терял яркость и контрастность, облачаясь в сероватую размытость, накатывала такая безысходность, разбавленная страхом, что…руки тряслись. Сумрак просачивался внутрь, разъедал душу, растворялся в крови. А в голову лезли столь темные и странные мысли, что у Артема возникли опасения за собственный рассудок. Опасения, с точки зрения "Стрельцова утреннего", небезосновательные, поскольку некоторые аспекты поведения "Стрельцова вечернего" в рамки
И хоть говорят, что настоящие сумасшедшие в своем психическом здоровье уверены, а сомнения – удел нормальных людей, однако…
Поэтому слежка будет весьма кстати. Особенно если растянется до темноты, а интуиция подсказывает, что растянется. И не только до темноты, а на несколько дней.
За время переваривания информации и пищи в "Кофейне" погода в очередной раз изменилась. Молочные облака снова налились свинцом, и заморосил мелкий и противный дождик.
Зонт, как назло, остался в машине. А до нее не близко: метров триста прыгать по ручейкам и лужам. И главное – настроение не то, чтобы под дождем скакать.
Чертыхнувшись и сплюнув от досады на газон, Артем рванул по тротуару. Не галопом (состояние здоровья и возраст не позволяли), но и не трусцой. Мелкой рысью.
Все равно вымок основательно. А во что превратились в результате скачков по залитому водой асфальту джинсы, лучше умолчать. Назвать их мокрыми и грязными было бы неправильно, джинсы превратились в превосходный аналог половой тряпки, которую только что извлекли из ведра и не отжали.
Увидев родное авто в пределах прямой видимости, Стрельцов поддал жару, переключив скорость на аллюр. Но не добежал. Идущая впереди него женщина с большим красным зонтом, которую Артем уже почти миновал, неожиданно шагнула вправо, и…Стрельцов свернуть не успел. Остановиться тоже. Притормозил, но… тротуар оказался слишком скользким.
И случилось легкое столкновение. Артем зацепил плечом локоть женщины, и огромный алый зонтик смачно плюхнулся в лужу, а следом за ним, не удержавшись на запястье, рухнула сумочка, изрядно забрызгав и хозяйку, и Стрельцова. В результате столь подлого неосмотрительного поступка сумочки, юбка женщины стала подобием Артемовых джинсов. Жалким, но все же подобием. А вот одежду Стрельцова новая порция дождевой влаги и грязи не испортила. Портить уже было нечего.
– Ети Вашу маму!- интеллигентно прокомментировала события пострадавшая от столкновения дама, сделала микроскопическую паузу и добавила парочку менее приличных оборотов.
Восхитившись красотой слога, Артем слегка сконфузился и полез в лужу за дамскими аксессуарами. Освобожденные из водного плена предметы он протянул хозяйке:
– Извините, пожалуйста.
Зонтик в силу своей конструкции, обусловленной функциональным назначением, пострадал незначительно, а вот сумочке досталось изрядно. Вода стекала с нее потоками. И извергалась из внутренностей. Ткань сумки даже не намокла, а пропиталась влагой до последней нитки. О том, что стало с находящимися внутри вещами – не дай бог, документами или деньгами, – и подумать было страшно.
– Извините?!- нервно воскликнула женщина, вырвала сумочку из рук Стрельцова, не обратив внимания на зонт, наклонила ее и расстегнула замок. Сумочка выплюнула заключительную партию мутной жидкости, а вместе с ней в лужу полетели пластмассовые цилиндрики, наверное, косметика; то ли помада, то ли тени. Артем бросился их подбирать.
– Извините?! – повторно возмутилась "пострадавшая". Она не смотрела на Стрельцова, а, низко наклонив голову – длинные черные волосы рассыпались и скрыли ее лицо от посторонних взоров, – копалась в недрах сумки и что-то там ощупывала. – Вы видите, что сделали?!