Холодное пламя

la luna

– Марсела, он мёртв, но я не убивал его и не сделал бы этого.

– Вы убили его, вы все.

Слёзы продолжали идти без остановки, я так привыкла чувствовать их сладковатый вкус.

– Ты должна успокоиться. Я обещал Микеле доставить тебя к себе домой в полном порядке, и там тебя осмотрит доктор.

Он разговаривал словно хирург на важной операции. Что они сделали с моим ребёнком? Голова была словно затуманена. Даже если не он убил Виталия, он был там, и он видел.

Я посмотрела в его глаза, нервный смех сорвался с моих губ.

Мои мысли были спутаны, я не могла толком

ничего почувствовать. То ли боль от смерти любимого, то ли оттого, что мой ещё неродившийся ребёнок остался без отца, если он вообще ещё во мне, кто знает, на что они способны… Я чувствовала всепоглощающую ненависть к ним ко всем, но я была сломлена и раздавлена горем.

– Марсела, – Пьетро смотрел на меня как на больную, как на обезумевшую. Такой я сейчас и являлась. Его карие глаза впивались в мои острыми пронизывающими иглами. – Тебе нужно успокоиться, и нам необходимо двигаться дальше. Это чужая территория. Русские рядом, я должен доставить тебя невредимой.

Его рука лежала на пистолете.

Я слышала его голос, но всё ещё продолжала плакать, хватаясь за свой живот и за свои воспоминания.

– Как всё просто, правда? – сжав челюсть, сказала я. – Захотели – убили, захотели – оставили в живых.

Мой плач перешёл в истерику.

– Я ненавижу вас, ненавижу всех.

Я ударила кулаками по его груди. Кажется, такое моё движение в его сторону ни чуть не смутило его. Он продолжал сидеть, развернувшись торсом ко мне, и просто смотреть. Если бы лёд мог быть человеком, он был бы Пьетро.

 Я ещё раз ударила его кулаками в грудь, заодно посылая проклятья для всех моих братьев. Затем ещё раз и ещё раз, пока не почувствовала, что задыхаюсь от бессилия.

Он схватил меня за руки и резко притянул к себе. Я упёрлась своим лбом в его плечо, рыдая навзрыд.Он не обнимал меня, а просто держал мои руки на себе, его огромная хватка вокруг моего запястья казалась крепкой, словно цепи. Их тяжесть слишком велика для меня.

Он притянул меня ближе к себе, гладя по волосам как маленько ребёнка.

– Тише, Марсела, тебе нужно поспать. – Его голос показался мне мягче. – Тшш…

Я всхлипнула, задыхаясь. На заднем плане были слышны новости. Мужчина диктор сообщал о кровавой расправе в доме одного из главарей русской ОПГ и о множестве трупов.

– Глава русской ОПГ был хладнокровно убит.

«Хладнокровно убит» – эти слова впечатывались в мою кожу словно клеймо.

Я потеряла сознание.

***

Пьетро

13 лет назад воспоминания.

Реджо-Калабрия, Сан-Лука

– Пьетро, подойди, сынок.

Моя мать была любящей и доброй, она дарила тепло и свет только одним своим присутствием. Мягкие длинные волосы моей матери доставали ей почти до поясницы, а её медовые глаза всегда согревали меня.

Когда я был совсем маленьким, любил засыпать, чувствуя в руках её волосы и вдыхая их запах. Она всегда заботились обо мне и сильно любила. Мой отец всегда был недоволен, что она обращалась со мной слишком ласково, по его словам, я был никчёмный сопляк, которого она слишком

сильно привязала к себе. Я всегда защищал свою мать и ненавидел отца. Отец бил её и избивал меня, выплёскивая свою злость и проблемы на нас. Он являлся троюродным братом самого дона Джованни Морелло и считал, что может делать всё что пожелает и это останется безнаказанным.

– Да, мама, ты звала меня?

Мне было 12 лет, когда мама подошла ко мне и присела рядом. Я читал книгу про оружие. Я любил стрелять и делал это лучше всех. Особенно я любил винтовки и являлся одним из лучших молодых стрелков, но и это не заставляло отца гордиться мной. Казалось, он ненавидел меня ещё больше.

 У матери уже виднелся живот, там была моя сестрёнка, но даже сейчас отец не переставал избивать её. О, как я его ненавидел! Все мои попытки помочь маме заканчивались избиением нас обоих с ещё большей силой. Я привык и мог терпеть удары, и не переставал защищать её. Отец ненавидел меня за это. Я никогда не отступал.

– Пьетро, дорогой, нам нужно кое-что обсудить, – сказала она мягко.

Я напрягся, у неё виднелся новый синяк на лице.

– Мама, отец снова бил тебя?

Ненависть к нему росла с каждым днём, как огненный шар, готовый выкатиться из меня и задавить любого. Иногда я хотел взять пистолет и застрелить своего долбаного отца. Вскоре я пожалею, что не сделал этого раньше.

– Нет, сынок, сегодня нет. Знаешь, я не хочу, чтобы это повторилось когда-нибудь ещё. – Она немного нахмурилась, и её брови сдвинулись почти в одну линию.

– Мама, скажи мне, я уже большой, я хочу знать.

Мама погладила меня по голове.

– Мам, я уже не маленький. – Я смахнул её руку с себя, и она засмеялась.

– Я совсем забыла, как ты вырос, дорогой.

Она вздохнула, было видно, что она собирается с силами, прежде чем перейти к сути.

– Пьетро, сынок, нам необходимо бежать. Я связалась со своими дальними родственниками, мы можем укрыться у них. Они дадут нам свою защиту, так как мы из их ндрины, а затем я что-то придумаю.

– Бежать? Если отец найдёт нас, то убьёт. – Я не хотел, чтобы матери снова было плохо. Не хотел видеть, как она умирает.

– Он не найдёт нас, сынок. Я всё продумала. Мы убежим. И ты уже достаточно большой и сильный, – она подмигнула мне. – Ты, несомненно, защитишь меня и сестрёнку, когда она родится.

Я улыбнулся ей, хотя знал, что нам придётся долго скрываться и, возможно, это станет нашим общим концом. И это стало концом. Всему. Конец моей матери, конец моего прошлого, конец моего прежнего Я.