Шрифт:
Пролог
На рассвете песок был холодный, почти ледяной. И идти по нему босиком осмеливались только бродячие аскеты, пытающиеся своими добровольными пытками заслужить внимание богов.
Некоторые боги и вправду ценили подобные знаки внимания, исполняли желания своей паствы, правда нередко оказывалось, что тем только того и надо было.
Впрочем, та, что сейчас шагала по желтому песку босой, не была никаким аскетом. Вот только именно ей в этой пустыне никто не осмеливался диктовать правила. Слишком резка она была,
Да и вообще… Если по секрету — она не была человеком. И к храму, что высился впереди неё, она шла пешком просто потому, что ей так хотелось, а не потому, что она не могла иначе.
Храм Эльяса эль Мора темным куполом, будто покрытым каменными перьями, вздымался к небу. Он был черен и мрачен, ровно, как и нутро его хозяина.
Этот храм появился недавно, она еще помнила то время, когда на месте этого величественного, претенциозного строения стоял один только темный идол, высеченный из грубого камня, да камень-жертвенник.
И вот, пожалуйста… Храм. И у кого? У вчерашнего демона, что за хорошую жертву мог подарить смертному запретный дар, да и просто не погнушаться какой-нибудь грязной работой.
Но сейчас он — бог. Очень могущественный. И к нему она пришла за помощью, ни за чем больше. Так что… Так что в уме она сомневаться в промысле судьбы не будет. Раз демон смог вознестись до бога — значит, так надо. Хоть это и ужасно странно…
У ступеней храма девушка остановилась и повела плечами. На её шее из-под длинной чадры вдруг выполз аспид, а на синем покрывале, прикрывавшем лоб и волосы, — появился скорпион. Впрочем, как мы уже говорили, человеком эта девушка не была, поэтому абсолютно не испугалась, а бережно, с лаской, ссадила на песок сначала аспида, а потом и скорпиона.
Секунда — и цветной змей обратился в нага, а черный маленький скорпион — в деву со скорпионьим хвостом.
— Госпожа, вам не следует идти к нему без реликтов, — испуганно пискнула девушка-скорпион, — возьмите нас с собой, позвольте заботиться о вас и там.
— Алима, я — Судья Пустыни. Даже без реликтов я могу дать отпор кому угодно, — вздохнула та, кого назвали госпожой, — я пришла сюда за помощью. И нести свои реликты в чужой храм — непорядочно. Ждите меня здесь.
По лицам обоих было ясно — они не согласны со своей хозяйкой, но спорить — попросту не решаются. А Судья Пустыни спокойно ступает босыми ногами на ступени храма.
Все было просто. Не было сгущающихся туч, молний, никто не спрашивал, зачем она явилась — некоторые боги так реагировали на её появление в их резиденциях. Особенно те, коим было что предъявить.
Значило ли это, что тот, к кому пришла Судья — не имел никаких прегрешений за спиной? О нет. Это значило просто, что он не боялся за них отвечать. Или — был уверен, что о них никто не знает.
Эльяс эль Мор даже не пытался изображать из себя благодетельного бога. Он — Король-Ворон,
Если вы еще не поняли — он был ужасный хвастун и обожал, когда слава о его деяниях разносилась даже не на всю пустыню — но и далеко за её пределы.
В храме было темно.
Еще не встали служки, не проснулся жрец, и свечи на алтаре догорели уже до медных чаш подсвечников. Впрочем, даже если бы кто-то и проснулся — шагающую по темному храму Судью они бы не заметили. Ей нужно было торопиться, на самом деле. Ей чудом удалось выкроить эти два часа, один — она потратила на прогулку, второй — собиралась потратить на переговоры. Потом…
“Потом” — как она надеялась, все-таки её не догонит.
У бронзовой чаши жертвенника она остановилась и вздохнула. В опущенной ладони появился красивый кривой кинжал, и им она провела по ладони, заставляя кровь струйкой сбежать вниз и упасть в чашу.
Кровь полубогини — не такая уж малая жертва. Он не сможет её проигнорировать, он же алчный Король Голода, он в принципе не отказывался ни от одной из жертв, тем более — от таких.
— Ну, надо же… Ты и вправду пришла, Сальвадор…
Бархатистый голос Эльяса эль Мора раздался тут же, стоило только каплям крови в его жертвеннике нагреться.
Он стоял за её спиной.
Судья лишь закатила глаза, сетуя на излишний драматизм богов, а после развернулась и уставилась на Короля-Ворона глаза в глаза.
Он вышел к ней в полном облачении, за плечами его гордо вздымались три пары черных крыльев. Эльяс даже надвинул на лицо белую костяную маску ворона с длинным клювом, но и минуту не выдержал в таком виде. Пальцы на руке щелкнули, маска растаяла, и на Судью уже прямо уставились яркие лиловые глаза.
— Здравствуй, Эльяс, — ровно произнесла девушка.
— Мне кажется, или того, к кому ты приходишь за помощью, следует приветствовать как-то любезней? — нагло улыбнулся Ворон, отбрасывая с плеча длинную прядь темных волос. — Попробуй еще раз.
— Еще любезней? — Сальвадор подняла бровь. — Боюсь, для мужчин в этой пустыне у меня нет более учтивых слов, Эльяс, я и этими-то не разбрасываюсь. Здравствуй и процветай, пусть верующие твои протопчут к храму твоему широкую дорогу, и жертвы твои вознесут тебя еще выше, чем ты сидишь сейчас. Так сойдет?
— Надо было поспорить с Салладом, что ты все-таки это скажешь, — Ворон чуть усмехнулся, милостиво кивнул, а затем повел ладонью, и в глухой стене храма появилась узорчатая черно-белая дверь, — прошу пожаловать в мой Чертог, Судья, мы поговорим там.
— Надеюсь, у тебя там не вертеп, — вздохнула Сальвадор, поправляя покрывало.
— Я тебя не ждал, так что, увы, вертепа нет, — Ворон с сожаленьем развел руками. Она ощутила, как он покривил душой, но, на его счастье, ложь была в первой части фразы, а не во второй.