Холодное сердце Зимина
Шрифт:
Пережевывая соломку и глазея по сторонам, топаю в сторону своего гейта. Без двадцати килограммового чемодана в руке передвигаться значительно приятнее, но все равно хочется присесть – неделя была безумная, ноги гудят, меня будто даже пошатывается немножко. Найду себе сейчас местечко, почитаю книжку, пока посадка не начнется.
Возле выхода с экраном номер 17 приземляюсь в свободное кресло и с наслаждением вытягиваю ноги. Припарковав рюкзак на соседнее место, достаю книжку, которую мне подружка нахваливала и я, решив, что на отдыхе нужно
– Что там у тебя, Ушакова? – за секунду до того, как я успеваю захлопнуть книжку и спрятать в рюкзак, неизвестно откуда появившийся хам Зимин выдергивает ее из моих рук. – Матанализ для задротов?
– Отдай! – пыхчу я, в ужасе от того, что именно он стал свидетелем этого книжного факапа.
– Вау, подруга! – Тимур присвистывает, с любопытством разглядывая книгу и пролистывая несколько страниц. – Это что, новая версия “Пятидесяти оттенков серого”?
– Не твое дело! Отдай, Зимин! – мои щеки цвета спелого помидора, а в подмышках выступает пот, но я отчаянно стараюсь держать лицо.
– Да не суетись ты так, – Тимур с улыбкой чеширского кота вручает мне порнокнижку. – Кто ж знал, что ты любишь пожестче…
– А у тебя с этим проблемы? – дерзко вздергиваю подбородок и прямо всречаю взгляд нахала.
В моем случае лучшая защита – это нападение. Иначе буду до выпуска из университета слушать сальные шуточки в стиле БДСМ в свой адрес.
– С чем? – удивляется он.
– С тем, что у людей могут быть разные сексуальные интересы. Мы, вроде бы, в демократическом обществе живем. Не знаю, конечно, может быть у тебя есть какие-нибудь барьеры в этом плане, тогда я… – тараторю на одном дыхании.
– Ушакова, ты головой ударилась? – перебивает меня Тимур и хохочет. – Или может пьяная горячка одолела? Ты вроде для мужа себя берегла, для первой брачной ночи. А тут такой разворот на сто восемьдесят градусов.
Мысленно посылаю парочку сочных проклятий в адрес своего бывшего Вадима Михайлова. Рассказать Тимуру о муже и браке мог только он – это я таким образом от него отделаться пыталась, потому что достал своими назойливыми ухаживаниями и склонениями к близости. А я ну не хотела с ним в постель ложиться… И, как оказалось, правильно делала. Трепло.
– Откуда такой интерес к моей сексуальной жизни? Влюбился, Зимин? – гну свою линию, не желая прогибаться под мажора.
– Нет, с тобой определено сегодня что-то не так, Ушакова, – хмыкает он, с каким-то новым интересом разгадывая мое пылающее лицо. – Может быть, тебя похитили инопланетяне, а в тебе живет гостья из другой Вселенной? Это многое бы объяснило…
– Ага, а полетим мы на ковре-самолете! – бросаю саркастически.
– Кстати об этом, – Тимур бросает взгляд на модные электронные часы последней модели, удобно устроившиеся на его запястье. – А ты что же, тоже в Тай летишь на Новый год?
– А что, эта страна для тебя
– Ты чего такая дерзкая, а? Рычишь постоянно, – он фамильярно щелкает указательным пальцем мне по носу. – Сексуальная фрустрация?
– Ты о чем-то кроме секса и своей персоны думать можешь? – возмущаюсь я, закатывая глаза.
– Ну не знаю, судя по тому, какие книжки в твоей сумке лежат, о сексе думаешь как раз ты, – не упускает он возможности меня подколоть. – Может, помочь с разрядкой?
– Может, ты уже исчезнешь?
– Может, ты перестанешь быть такой стервой?
Вот так переговариваться мы можем очень и очень долго, но у меня на это нет сил. Год на исходе. Я как выжатый лимон после зачетов и экзаменов. А Зимин… Противостояние с ним требует от меня абсолютной мобилизации, на которую я не способна.
Схватив рюкзак, я демонстративно поднимаюсь на ноги и пересаживаюсь на другое место в нескольких метрах от нахального мажора.
– Трусиха, – напоследок стреляет в меня Тимур. Но я выше того, чтобы ему отвечать. Нет ничего зазорного в том, чтобы оставить поле боя, когда важнее сберечь энергию для других сражений.
Через пятнадцать минут, наконец, объявляют посадку на наш рейс до Пхукета. Зимин, конечно, идет по отдельной очереди для бизнес-класса. Я телепаюсь в конце, так что когда подхожу к своему креслу В26, оказывается, что все места для ручной клади в двух метрах по периметру заняты и мне приходится втиснуть свой рюкзак вдалеке. А сижу я посередине между хмурым мужчиной гигантских размеров и мамочкой с грудным ребенком.
Блеск.
А Зимин там сейчас в первом классе развалился и уже шампанское пьет – видела его довольную физиономию, когда мимо проходила. Вот все-таки нет в этой жизни никакой справедливости!
3. Глава
Заснуть не получается.
Ребенок рядом хнычет и канючит, а его мамочка, хоть и шепотом, постоянно к нему обращается, утешает, стишки бормочет. Зато мужику рядом, в отличии от меня, видимо это не доставляет никакого дискомфорта – он отключается почти сразу после взлета и периодически громко похрапывает. А у меня, как назло, разрядились наушники, а зарядка в рюкзаке, в пяти метрах по проходу.
Пытаюсь найти удобное положение, чтобы попытаться вздремнуть, но тщетно: кручу вокруг шеи подушку, но она только меня раздражает и душит.
Как и все вокруг!
Впрочем, кому-то в самолете явно лучше, чем мне. И я сейчас даже не о Зимине из бизнес-класса. Новогодняя атмосфера пробралась в хвост самолета – какая-то шумная компания уже отмечает там праздник. Слишком громко, подчеркнуто бесцеремонно – со своего места, а ведь нас разделяет больше десяти рядов, могу расслышать их плоские шутки и напряженный голос стюарда, который пытается утихомирить пассажиров.
Решаю все-таки попытаться добраться до своих наушников.
– Простите, – шепчу я, подталкивая задремавшего соседа в плечо. – Мне нужно выйти.