Холодное сердце. Другая история любви
Шрифт:
– Эльза! – позвала она шепотом, соскакивая с постели и тут же оказываясь рядом с кроватью сестры. – Эй! Эльза!
Сестра даже не пошевелилась. Неужели она забыла про свое обещание?
Анна взобралась на ее кровать и принялась подпрыгивать.
– Проснись! Проснись! Проснись! – напевала она, пока Эльза наконец не повернулась на другой бок.
– Иди спать, – сонно пробормотала она.
– Я не могу, – честно ответила Анна, плюхаясь спиной прямо на сестру и придавливая ее своим весом. – Звезды так ярко светят. Не могу уснуть, и все тут. Так что нам придется поиграть.
– Тогда иди и играй
Анна с грохотом шлепнулась на пол и немного посидела, горестно вздыхая. Эльза ведь обещала! Как она могла забыть? И тут Анна тихонько улыбнулась сама себе. Теперь-то она знала, как заставить сестру выбраться из-под одеяла.
– А ты не хочешь слепить снеговика? – лукаво спросила она.
Эльза тут же широко открыла глаза и улыбнулась.
Анна ответила старшей сестре такой же сияющей улыбкой. Выходит, она не забыла! Пришло время для их любимых снежных игр.
Минутой позже сестры уже находились в бальном зале. Только теперь его было не узнать – все кругом было в снегу. Стоя посреди зала, Эльза медленно свела руки вместе. Между ее ладонями заклубились снежинки, рождая снежный шар. Анна, запрокинув голову, со смехом ловила волшебные снежинки языком.
– До чего же здорово! – воскликнула она.
– Погляди-ка на это! – сказала Эльза и притопнула обутой в шелковую домашнюю туфельку ножкой. Пол под ней тут же покрылся слоем льда, который начал стремительно распространяться во все стороны. Вскоре весь мраморный пол огромного зала превратился в их личный, гладкий, как зеркало, каток.
Анна ликующе захлопала в ладоши и принялась носиться по залу, раскатываясь на бегу с радостным визгом. Иногда она так разгонялась, что не успевала затормозить и налетала на колонну или стену, но только пуще веселилась и размахивала руками, как мельница, чтобы удержать равновесие. Эльза скользила по мерцающей ледяной поверхности гораздо более изящно, но с такой же широкой улыбкой.
Нагнав сестру, Анна схватила ее за руки и попыталась раскружиться на пару, но поскользнулась и звучно шлепнулась прямо на попу, заливисто хохоча.
Эльза хихикнула.
– Ну что, готова? – спросила она сестренку. Воздев руки над головой, Эльза принялась перебирать пальцами в воздухе, и прямо на глазах у Анны с потолка повалил густой снег, мягко ложась на пол. Еще пара мановений – и по воле Эльзы часть его собралась в большой шар.
«Наконец-то! Время для снеговика!» – радостно подумала Анна и тут же сама принялась скатывать второй шар, чуть поменьше. После некоторой веселой суеты, пяти кусочков угля, морковки и пары сухих веточек вместо рук сестры с удовлетворением смотрели на получившийся шедевр.
Эльза юркнула за спину их творению и пошевелила ручками-веточками.
– Привет, – сказала она потешным «снеговиковым» голосом. – Меня зовут Олаф, и я люблю жаркие объятия.
Анна засмеялась. У Эльзы всегда получались чудесные снеговики – прямо как живые!
– Я люблю тебя, Олаф, – сказала Анна, крепко обнимая снежного человечка. А потом покосилась на сестру с озорным блеском в глазах. – А что еще мы будем сегодня делать?
Эльза как следует сосредоточилась и снова потянулась руками вверх, к потолку. Восторженно ахая, Анна наблюдала, как ее сестра превращает
Подбегая к подножию созданного Эльзой высокого сугроба, Анна запрокинула голову, поглядев вверх, а потом через плечо оглянулась на Эльзу. Они уже играли в эту игру прежде: Анна добегала до вершины сугроба и прыгала вниз, а Эльза создавала еще один прямо под ней, чтобы сестренка упала точнехонько на него.
Вскарабкавшись на очередную снежную гору, Анна вдохнула поглубже и прыгнула.
– Лови меня! – крикнула она. Под действием инерции ее тело на мгновение зависло в воздухе, а потом стало падать. Но едва Анна успела подумать, что вот-вот ударится о ледяной пол, Эльза взмахнула руками, и прямо под Анной вырос новый сугроб. Проваливаясь в мягкий, как пух, снег, Анна рассмеялась и снова вскочила на ноги. Снова и снова она взбегала на сугробы и прыгала, и снова и снова Эльза успевала поймать ее за миг до падения. Анна уже запыхалась от беготни, и руки и ноги у нее ныли от напряжения, но прекращать игру она не желала.
– Еще! Еще! – кричала она.
– Эй, помедленнее! – донеслись до нее слова Эльзы.
Но Анна не собиралась медлить. Она хотела летать! Разогнавшись как следует, она взбежала на очередную снежную горку, самую высокую из всех, и прыгнула.
Анна взмыла в воздух с мыслью, что это самый лучший момент ее жизни. Но тут ее взгляд упал вниз. Эльза мчалась вдогонку, чтобы успеть ее подхватить. Анна еще успела заметить, как сестра внезапно поскользнулась и начала падать… и увидела несущийся прямо на нее ледяной поток.
А потом в глазах у нее потемнело, и все пропало.
У Анны ужасно болела голова. Прямо раскалывалась от боли. Она медленно приоткрыла глаза, чтобы привыкнуть к свету. Как странно, что она лежит в кровати. До самого подбородка ее укрывал пушистый плед, в камине потрескивал огонь. Но, несмотря на тепло в комнате, Анну трясло от холода. Впрочем, может быть, не только от холода. Еще и от смятения: Анна никак не могла понять, каким образом она вдруг оказалась в постели.
Последнее, что она помнила, – это как они с Эльзой мчались на санях с крутого холма. В ее памяти тут же всплыло захватывающее чувство невесомости, когда их сани вдруг налетели на какой-то бугор и взмыли в воздух, прежде чем снова приземлиться на полозья. Она вспомнила, как смеялась тогда и как крепко руки Эльзы держали ее за пояс. До чего это было приятное чувство – чувство надежности и полной защищенности в руках сестры. А дальше… ничего. Никаких воспоминаний.
Приподняв руку, Анна осторожно ощупала собственный лоб. Волна острой боли тут же пронизала все ее тело, и холод сменился обжигающим жаром. Должно быть, сани налетели на что-нибудь и она здорово ушиблась. Тогда понятно, откуда у Анны эта здоровенная шишка, которую она нащупала пальцами. И ясно, почему ее уложили в постель. «Готова поспорить, Эльза непременно скажет «я ведь тебя предупреждала», когда проснется, – подумала Анна. – Она вообще не любит быстрой езды».