Холодное солнце Валиана
Шрифт:
— Слабый, — хриплый голос вожака стаи до сих пор звучал в ушах. — Мне не нужен такой волк. Ты для меня бесполезен. Сойдёшь в качестве добычи, давно не веселились.
Жёлтые глаза оборотня смотрели холодно и надменно. Губы растянулись в некое подобие улыбки, обнажив тёмные, совсем человеческие зубы. Она больше походила на оскал, хищная и опасная. Лающий смех, который тут же поддержали остальные, сотрясал комнату.
До приговора оставалось всё меньше и меньше времени. Понимать, что жизнь конечна — это одно, но знать точно, когда она закончится — совсем другое. Игнат хотел бы насладиться последними часами, подумать
И это место должно было стать последним его пристанищем? Голый бетонный пол, покрытый мусором, обшарпанные кирпичные стены, кое-где сохранившие следы рыхлой штукатурки, высокий, тёмный потолок, разбитые окна. Сначала мужчина попытался выбраться наружу, но оказалось высоко, он не нашёл за что ухватиться, а внизу ожидала бетонная площадка, заваленная битым кирпичом и ржавыми железками. Если падение со второго этажа и не стало смертельным, то точно не обошлось бы без переломов. Игнат отбросил эту идею. Дверь в комнату всегда сторожил кто-то из волков. Не убежать, не спастись. И как ему удалось заснуть в такой обстановке? Никто не мог ответить на этот вопрос.
Игнат проснулся от лёгких, еле уловимых прикосновений, кто-то гладил его по лицу. Журналист дёрнулся и отполз в сторону. Сердце бешено колотилось в груди. «Они пришли!» — лихорадочная мысль билась в голове. Мужчина распахнул глаза и уставился на блондинку со шрамом на правой щеке. На женщине было светлое широкое платье, чистые распущенные волосы, немного распушились на влажном утреннем воздухе.
Волчица протянула ему небольшой тканевый свёрток, в котором находились ягоды: костяника и лесная малина. На полу стояла кружка с чистой водой. Игнат уставился на угощения, облизал пересохшие губы, сглотнул воображаемую слюну, но приблизиться к волчице не решился.
— Меня ты можешь не бояться, я ничего дурного тебя не сделаю, — спокойным голосом проговорила женщина. «Почему они так хорошо говорят по-нашему, где научились?» — подумал журналист.
Какое-то время он медлил, затем всё же подполз поближе и потянулся за водой. Руки его заметно дрожали, пришлось покрепче ухватить кружку и подносить её ко рту, медленно и осторожно, чтобы не пролить драгоценную влагу. Никогда ещё прохладная вода не казалась ему такой вкусной.
— Тебе нужно поесть что-то, кроме ягод, вот, — женщина протянула ему ещё один свёрток, в котором находились сырые грибы. Игнат с удивлением уставился на угощение, не понимая, что с ним можно сделать.
— Сырые? — неуверенно проговорил он и посмотрел на женщину.
— Их можно есть в таком виде, они не ядовиты, поверь, мой нос знает, — блондинка грустно улыбнулась. — Больше мне нечего тебе предложить, если только сырое мясо, но я подумала, что тебе проще будет съесть грибы. Я не смогу развести здесь огонь и приготовить пищу. Сегодня вечером тебе понадобятся силы.
— А что будет сегодня вечером? — спросил Игнат, не понимая, зачем это делает.
— Я думала, ты знаешь, — женщина поморщилась. — Барвин даст тебе несколько минут, позволит немного убежать. Волкам так интереснее, они любят играть с добычей. Рядом нет поселений, к тебе на помощь никто не придёт. Убежать от волков ты не сможешь, спрятаться тоже. Дерево тебя не спасёт, даже если получится на него забраться, они найдут способ тебя снять. Есть выход, но тебе он не понравится…
— И какой же это выход? — оторвавшись от поедания ягод, спросил Игнат. Живот свело то ли от голода, то ли от страха.
— Я могу тебя укусить, — предложила волчица.
Игнат замер и, не мигая, уставился на собеседницу. Сердце, немного успокоившееся, вновь неистово забилось в груди. Мужчина замер, готовый броситься в дальний угол, если волчица позволит себе любое резкое движение. Тошнота подступила к горлу, стать оборотнем — чудовищем, такую жизнь он не мог вообразить даже в самой страшной фантазии.
— Быть волком не так уж страшно, — словно прочитав его мысли, проговорила женщина.
Игнат энергично замотал головой и тут же пожалел о своём поступке, перед глазами всё поплыло.
— Ты тоже будешь на меня охотиться? — превозмогая дурноту, спросил он.
— Нет, — блондинка нахмурилась. — Охотится на слабую добычу — удел ленивых самцов.
— Почему ты мне помогаешь? — не унимался журналист. Он не доверял волчице и безумно её боялся.
— Мне тебя жаль. Ты попал к нам, ведомый любопытством, не понимая, какие ужасы тебя ожидают. Не все волки плохие, но ты познакомился с худшими из нас. Мне бы хотелось исправить это впечатление, хотя бы немного. Считай, это попытка оправдать наш род, — жёлтые глаза лукаво сверкнули. — И поёшь уже, грибов, не капризничай…
Дверь в комнату с грохотом распахнулась, и на пороге появилась крупная женщина с длинными, пестрящими лёгкой проседью волосами. Лицо у незнакомки оказалось суровым, черты грубые, почти мужские. Руки до локтей покрывала свежая липкая кровь.
— Ракиль, что произошло? Вы должны были быть на охоте? — блондинка вскочила на ноги. Голос её прозвучал взволнованно.
— Прости, Агата, мы действовали за твоей спиной. Нам удалось обмануть Барвина и других самцов и отстать от них в лесу, стая аппетитных кабанов полностью поглотила их внимание. Мы вернулись, разделались с охранниками и освободили Алину. С девчонкой всё хорошо. Надо уходить, пока остальная стая не вернулась, — ответила женщина, голос у неё оказался грубыми и неприятным, словно кто-то царапал гвоздём по металлической поверхности.
— Но было тихо, — блондинка растерялась. «Агата, её зовут Агата» — мысленно исправил себя Игнат. У гостьи, наконец, появилось имя.
— Там, где волк потерпит поражение, человек всегда одержит верх, — холодно ответила мужеподобная гостья. — Эти идиоты даже не удосужились как следует проверить рюкзак пленника. А я в нём основательно порылась и нашла нож. План возник в голове сам собой. Я поговорила с девочками, и они согласились. Агата, только ты не подумай, что я бросаю тебе вызов или пытаюсь умерить твои заслуги перед стаей. Но ты слишком осторожная, и сильно боишься Барвина, хоть и делаешь вид, что это не так. Но мой нос всё чует.