Холодные деньки

Батчер Джим

Да я просто мистер Бамбл, разве что зубы получше и выпендриваться не люблю. (И это может отлично подсказать, какое именно впечатление я могу произвести на окружающих людей, и не только, особенно когда я грублю могущественным существам, которые намного ниже меня ростом, хотя это своего рода озарение не сильно пригодится мне этим вечером.)

Один из подошедших был мне печально знаком. Он был одет в охотничий костюм из кожи серых, зелёных и коричневых тонов; на боку висел меч с навершием из оленьего рога. Впервые я видел его носящим не шлем, а что-то другое — густые светло-каштановые

волосы спадали до плеч. Черты лица были асимметричны, и, хотя его нельзя было назвать привлекательным, он не был лишён определённого шарма, а его глаза имели тревожный золотисто-зелёный оттенок. Я не знал его имени, но он был Эрлкингом, одним из фэйре, достаточно могущественным, чтобы возглавить Дикую Охоту, кроме того он был царствующим правителем гоблинов.

(Совсем не таких, как уродливые болваны из «Хоббита». Настоящие гоблины больше похожи на терминаторов-мутантов-серийных убийц-психопатов-ниндзя: как Ганнибал Лектор и Джеки Чан в одном лице.)

Да, и однажды я его оскорбил, пленив в магическом круге. Все фэйре, вне зависимости от размеров, просто ненавидят это.

— Бебека, — сказал Эрлкинг, склонив голову.

Старейшина Бебека ответил легким поклоном:

— Лорд Херн.

— Вы знакомы с этими детьми?

— Да, — ответил Старейшина Бебека и начал нас представлять.

Тем временем я изучал мужчину, стоящего рядом с Эрлкингом, являя с ним разительный контраст. Эрлкинг был огромен, но нечто неуловимое позволяло предположить в нем изящество и проворность — будто наблюдаешь за тигром. Конечно же, он стоял совершенно спокойно и расслабленно, но было прекрасно понятно, что в любую долю секунды он мог сорваться с места с ужасной целью и никто не в состоянии предугадать, когда он это сделает.

Второй же не был тигром. Он был медведем. Его плечи были настолько широкими, что по сравнению с ним Херн мог показаться худым. Предплечья были почти толщиной с бицепс, а такую накаченную шею, как у него, можно встретить разве только у бодибилдеров и профессиональных головорезов. Его руки покрывали шрамы, ещё больше их было на лице. Многие из них уже превратились в белые линии, как у мотоциклистов, всю жизнь проведших за рулем. На нем была кольчуга — фэйре не выносят прикосновения железа, так что она была сделана из какого-нибудь другого материала.

Поверх кольчуги был накинут плащ из ткани ярко-красного цвета, обрамлённый белым мехом и подвязанный широким чёрным кожаным ремнем. У него была настолько массивная грудная клетка, что даже скромных размеров живот казался немалой громадиной на фоне огромного корпуса. Перчатки из чёрной кожи, также обрамлённые белым мехом, висели на ремне рядом с очень простым неукрашенным мечом с широким лезвием. Белые волосы были короткими и сияли чистотой, а белоснежная борода покоилась на груди, напоминая пенный след от катера на бурлящей реке. Глаза были цвета прозрачного голубого зимнего неба.

Я потерял нить речи Старейшины Бебеки, потому что у меня отвисла челюсть.

Второй собеседник заметил мою реакцию и низко раскатисто хохотнул. Это был не ироничный смешок. Больше это было похоже на грохочущий, утробный смешок неподдельного веселья, а его живот затрясся словно…

осмелюсь ли я это сказать?

Словно котёл, полный желе.

— А это, — продолжил Старейшина Бебека, — новый Рыцарь Мэб.

— Э… — выдавил я. — Извините. Я… хм. Привет, — я протянул руку. — Гарри Дрезден.

Он ухватил мою руку своей, не переставая хохотать. Его пальцы могли легко переломать мне кости.

— Я знаю, кто ты, Гарри Дрезден, — прогрохотал он. — Зови меня Кринглом.

— Ух ты, правда? Ведь… ух ты.

— Боже мой, это прелестно, — засмеялась Сарисса. — Не знала, что ты такой фанат, Дрезден.

— Да, просто… Не ожидал такой встречи.

Из Крингла вырвался ещё один раскатистый смешок, полностью заполнивший пространство вокруг него.

— Уверен, ты знаешь, что я решил поселиться среди фэйре. Не думаешь же ты, что я стал бы вассалом Лета, паренёк?

— Честно? — спросил я. — На самом деле я никогда об этом не думал.

— Некоторые задумываются, — сказал он. — Как тебе нравится твоя новая работа?

— Она мне не нравится, — ответил я.

— Тогда зачем ты на неё согласился?

— В свое время это казалось единственно правильным решением.

Крингл улыбнулся мне:

— Ммм. Я был не слишком знаком с твоим предшественником.

— Та же история, — сказал я. — Так зачем вы здесь?

— Обычай, — ответил Крингл. — Прихожу повидаться с теми, кого редко вижу, — он кивнул на Эрлкинга и Старейшину Бебеку. — Перебрасываемся фразами.

— И охотимся, — добавил Эрлкинг и улыбнулся, обнажив острые зубы.

— И охотимся, — согласился Крингл и взглянул на Старейшину Бебеку: — Присоединишься к нам в этом году?

Бебека каким-то образом умудрился улыбнуться:

— Ты всегда спрашиваешь.

— А ты всегда отвечаешь: нет.

Старейшина Бебека пожал плечами и промолчал.

— Стоп, — воскликнул я. — Ты собираешься охотиться?

Я показал на Эрлкинга:

— С ним? Ты?

Крингл гоготнул и, клянусь Богом, упёрся руками в бока:

— А почему нет?

— Мужик, — ответил я, — Мужик. Ты же… чёртов Санта Клаус.

— Только не после Хэллоуина, — сказал он. — Всему свое время. Я провёл свою черту.

— Ха, — возмутился я, — я типа не шучу.

Он хмыкнул, и улыбка исчезла с его лица.

— Паренёк, позволь мне поведать тебе кое-что прямо здесь и сейчас. У каждого есть прошлое. Все откуда-то пришли. Каждый поступок приближает нас к назначению. И в течение всей жизни, особенно такой долгой, как моя, путь может забегать далеко вперёд и делать странные повороты — о чём, я думаю, ты можешь кое-что знать.

Я нахмурился:

— В смысле?

Он указал на себя:

— Всё это стало знакомой тебе сказкой совсем недавно. До сих пор живы чародеи, которые ничего не знали о таком человеке, когда в детстве ожидали зимних праздников.

Я задумчиво кивнул:

— Ты становишься другим.

Он подмигнул мне.

— Так кем же ты был прежде?

Крингл улыбнулся, по-видимому, не собираясь ничего рассказывать.

Я повернулся к Сариссе, спрашивая:

— Кажется, ты знаешь их. Что…?