Холодные финансовые войны
Шрифт:
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Эй, Фред! Подожди минутку!
Фред Уиллард остановился, придерживая стеклянную дверь, и оглянулся. На тротуаре стоял Иван Крамиц и махал ему рукой. Изображая на лице подобие улыбки, Фред остановился. Какого черта нужно этому сукиному сыну?
Ивана он ненавидел страстно, всей душой, и знал, что тот отвечает ему взаимностью. Это было неудивительно: Фред и Иван — полные, стопроцентные антиподы, и внешне и внутренне, к тому же они ярые конкуренты, одинаково преуспевающие на одном и том же поприще и находящиеся на одной и той же ступени служебной лестницы. Иван приехал в Америку совсем
Краснорожего, раздувшегося от пива фараона. Если добавить еще и разницу в возрасте (Фреду было уже за пятьдесят, а Ивану едва за тридцать), а также то обстоятельство, что они работали в конкурирующих фирмах, — их взаимная нелюбовь обретала фатальный характер. Персонифицированный враг, воплощение того, что каждый из них люто ненавидел и против чего боролся.
Однако нельзя пренебречь возможностью перекинуться словечком-другим со вторым человеком в команде посредников Нефтяного концерна наедине, вне стен конференц-зала. Особенно когда сам ты — номер три в команде посредников Коммуникаций. Так что Фред подождал, пока Иван подойдет к нему своей неторопливо-небрежной походкой.
— Извини, друг, я заставил тебя подождать, я хочу поговорить с тобой, пока ты не войдешь туда. — Иван улыбнулся, с трудом осилив английскую фразу. Он говорил с очень сильным акцентом.
Фред улыбнулся в ответ столь же ослепительно и фальшиво. Несколько недель назад он обнаружил, что, когда Иван хочет, он может говорить по-английски практически безупречно, так что его деланный акцент предназначался специально для того, чтобы лишний раз позлить Фреда.
— Ничего, Иван. Чем могу быть полезен?
— Я только хотел узнать: ваша команда по-прежнему заинтересована в этих четырех миллионах баррелей бензина?
Заинтересована?! Да это слишком слабо сказано. Сорок истребителей так и будут стоять на земле, пока корпорация не восполнит свои запасы топлива.
— Право, не знаю, Иван. Нужно поговорить с парнями. А что? Неужели ваши нефтяные короли решили немного отпустить вожжи?
— Возможно. До меня дошли кое-какие слухи… Если хочешь, я мог бы выяснить поподробнее. Да, они отвергли ваше первое предложение, но это не значит, что они вообще не заинтересованы в сделке. Может, вы предложите какой-то обмен, а не просто закупку? У меня есть довольно достоверная информация, что они охотно предоставили бы бензин в обмен на некоторые разработки Коммуникаций, например переговорники— ларингофоны, которые сейчас на вооружении у ваших ребят.
Ага! Вот ты и открылся. Эти подонки не были бы так уступчивы, если бы наши коммуникаторы не приносили им такую головную боль. Испробуем проверенный прием.
— Не знаю, Иван. Ребятишки очень болезненно относятся к этим своим штучкам. Вряд ли они захотят так легко с ними расстаться. Иван ощерился, как барракуда.
— Вообще-то, друг мой Фредерик, я слышал о том, что никто не собирается информировать вашу армию о факте обмена. Это будет, ну, как бы это помягче выразиться… тайная договоренность
Ах ты стервец! Хочешь, чтобы мы продали наших парней со всеми потрохами?! Хочешь спустить с цепи своих псов с нашими коммуникаторами, даже не предупредив об этом нашу армию!
— Хрен тебе с маслом, бэби. — Фред нечеловеческим усилием заставил себя улыбнуться. — Мы не отдадим втихую наши игрушки за несколько паршивых галлонов бензина!
— Ты, право, разочаровываешь меня, мой друг. Разумеется, мои шефы понимают, что подобный обмен предполагает некие дополнительные льготы Коммуникациям.
— Какие именно?
— К сожалению, это пока закрытые сведения. Может, продолжим нашу беседу за ленчем? — Не дожидаясь ответа, Иван проскользнул мимо Фреда и исчез в здании.
«Пока закрытые сведения»! Черт тебя подери! Этот гад отлично умеет поддеть за губу. На профессиональном жаргоне посредников такая фраза означает: «Можешь съесть свою селезенку, но я скажу тебе только тогда, когда сочту нужным!».
Вот дерьмо! Именно в такие минуты начинаешь жалеть о том, что стал посредником. Абсолютно ясно, что Нефтяной концерн хочет заполучить эти игрушки на выгодных им условиях. И он их получит. Уж слишком Иван уверен, чтобы не сказать самоуверен. Как будто знает наверняка, что ему не откажут.
Больше всего Фреда взбесило то, что Иван избрал именно его, Фреда, чтобы сделать это гнусное предложение. Крамиц отлично знал, что Фред терпеть его не может и что скорее даст отрубить себе руку, чем уступит. Если бы решения принимал Фред, то Нефтяной концерн мог предложить им взамен хоть весь Североамериканский континент, да что там, все западное полушарие — Фред все равно нипочем бы не согласился подставить своих парней.
Однако он вынужден выполнять приказы, как любой подчиненный, и, если наверху решили, что это стоящее дело, ему придется сказать «есть» и молча проглотить пилюлю. Иван понимал, что Фред бессилен что-либо сделать, и просто решил позабавиться.
Фред с наслаждением представил себе — сколько раз он мечтал об этом, — как его кулаки превращают физиономию Ивана в кровавое месиво. Глубоко вздохнув, он прошел в конференц-зал.
Это было просторное помещение, казавшееся почти пустым, хотя там находилось дюжины две человек. Фред улыбнулся, увидев две группы, демонстративно расположившиеся в разных концах зала. Участники совещания вполголоса переговаривались между собой, бросая косые взгляды на конкурирующую сторону. Фреда встретило привычное ворчание и полукивки. До чего милая, дружелюбная публика. Впрочем, им ведь не платят за дружелюбие. Как и во всем мире, в корпорациях платят за результаты.
Самое гнусное в работе посредника это то, что никто и никогда не бывает доволен результатами твоей работы. Каждая тварь считает, что у него получилось бы лучше. Так что неудивительно, что среди посредников так часто бывают нервные срывы и самоубийства. А почти все, кто ухитряется выжить, уходят в отставку еще молодыми. Фред был исключением: в свои пятьдесят три он был одним из опытнейших и авторитетных профессионалов.
— Итак, джентльмены, позвольте начать заседание.
На трибуну вышел Старший посредник Нефтяного концерна. Сегодня была их очередь председательствовать. Участники совещания один за другим потянулись на свои места. Никто особенно не торопился, поскольку все знали, что пройдет еще минут пятнадцать, не меньше, прежде чем закончится проверка зала на наличие подслушивающих устройств.