Холодные сердца
Шрифт:
– Садитесь, пристав, выпейте чаю, – сказал он. – Сегодня заслужили. Бегаете, как скаковая лошадь. Нашли что-нибудь?
Недельский сухо поблагодарил и представил гостя. Асмус пожал крепкую, почти стальную ладонь и посмотрел на Ванзарова в упор, словно пытался что-то вспомнить.
– Ванзаров… – наконец сказал он. – Мне кажется, года два назад читал в «Ведомостях» некролог. Запомнилась звучная фамилия и слишком юный для служебного подвига возраст. Это ваш родственник?
– Не совсем.
– Простите
– В каком-то смысле.
– Но не отец же!
– В этом вы совершенно правы.
– Не хотите тайну открыть?
– Хотел бы. Но не могу.
– Как знаете. Ну, тогда садитесь чай пить. И вы тоже, пристав. Не пугайте своей героической шашкой мирных пассажиров.
– Господин Ванзаров, позвольте удалиться, – сказал Недельский.
Ему разрешили, но попросили подождать в пролетке, а заодно охранять важнейшую улику, которой пристав с большим удовольствием запустил бы в ближайшего воробья. Грохот каблуков затих на лестнице.
– При вас наш орел тих и кроток, – сказал доктор. – Буквально терапевтический эффект произвели. Случайно, не врач по образованию?
– Классическая филология, – ответил Ванзаров. – Кандидатскую по Сократу начал, но не закончил.
– А что так? Интересная тема.
– Потянуло в полицию.
Асмус изучал новичка с профессиональным интересом.
– Как это в полицию может «потянуть»?
– Сначала за романтикой. Затем искал победу истины и логики. Ну, а на пятом году службы…
– Не скрывайте, я врач, мне все тайны доверяют.
– Ловить негодяев – это то, что я умею лучше всего.
– Удовольствие?
– Вроде охоты.
– Но как же победа добра над злом?
– Об этом не стоит беспокоиться. Никуда от нас не денется.
– Это почему же?
– Мы все время побеждаем зло, но оно все время выигрывает. Процесс долгий и утомительный. Но ничего не поделать.
Доктор похлопал кончиками пальцев.
– Вы очень интересный человек. Как приятно, что оказались в нашем захолустье. Надолго?
– В некотором смысле зависит от вас, – ответил Ванзаров. – Я занимаюсь убийством Жаркова. У меня нет возможности вызвать криминалиста из Петербурга. Вы должны его заменить.
– Родион Георгиевич, я бы с радостью, но поймите, мое дело – простуды, насморки, катар желудка, вывихи, занозы, истерики, нервы и прочая уездная чепуха. У меня и знаний специфических нет.
– Понимаю. Вы осматривали труп?
– К сожалению, не смог отказать, – ответил Асмус и отодвинул чашку.
– Примерное время смерти установили?
– Я и не пытался. Зачем? Ну, пролежал всю ночь. Точнее не знаю.
– Так, температур не замерили. А причину смерти установили?
– Какая может быть еще причина, если ему полживота разворотили?
– Удар штыком был
– Понятия не имею.
– Ногти осматривали? Следы на запястьях. Следы удушения.
– Господин Ванзаров, я больше занимался городовым, у которого случилась истерика. Потом вливал успокоительное в предводителя. Фёкл Антонович вздумал посмотреть на труп. Едва чувств не лишился.
– Очень жаль, что тратили время на ерунду, – сказал Ванзаров.
– А что вас беспокоит?
– Меня не беспокоит. Меня интересует, зачем убивать штыком человека на пляже, а потом сажать его в шезлонг.
– Да уж, вопрос, нечего сказать. Спросите лучше у пристава.
– Что именно?
– Он что-то из кармана вытащил у убитого, дал прочесть предводителю, потом они таинственно перешептывались.
Ванзаров легонько поклонился.
– Премного обязан. А говорили, что ничего не заметили.
– Но ведь это полная чушь.
– Иногда чушь ведет к неожиданным результатам. Главное – уметь наблюдать.
– А вы умеете? – спросил Асмус.
– Отчасти.
– Что же можете сказать, например, обо мне?
Доктора прощупали быстрым и тщательным взглядом.
– Живете один, давно потеряли любимого человека, не любите тратить деньги, бросили курить месяц назад, носите старый халат малинового цвета, который недавно порвался, однажды сильно отравились, когда пользовали пациента, и хотите выглядеть моложе своих лет.
Асмус подмигнул.
– Признавайтесь: навели обо мне справки? Когда успели? Фёкл Антонович поделился?
– Еще два часа назад о вашем существовании я счастливо не догадывался, – ответил Ванзаров. – Все сведения получены от вас. Вы все время трогаете ногти. Это признак того, что отучили себя от привычки их грызть. Почему? Очевидно, как-то раз занесли в рот какую-то заразу. После чего взяли себя в руки. В прямом смысле. Далее. Вы часто щуритесь, значит, страдаете близорукостью. Но очки не носите. Почему? Чтобы не казаться барышням стариком. На усах у вас заметен рыжий налет. Но табаком не пахнет. Значит, бросили курить не так давно. Ну, а след на безымянном пальце сам за себя говорит.
Доктор смущенно крякнул.
– Допустим. Но халат?
– У вас из кармана торчит кусочек фиолетового шелка. Скорее всего – не галстук и не память о любимой. Значит, домашняя вещь. Что? Скорее всего, халат. Вы его порвали, но так привыкли к старой вещи, что хотели бы такой же. Отрезали кусочек, чтобы заказать у галантерейщика. Очень вас понимаю, сам такой. Продолжать?
– Вы меня исключительно развлекли! Жаль, что не спросил про палку, которую отдали приставу. Но этому можно помочь. Не согласитесь ли отужинать со мной сегодня вечером? В благодарность за доставленное удовольствие.