Холодные шесть тысяч
Шрифт:
— Где Уэнделл Дер…
— Уэнделл сказал, что у него какое-то дело. Что вернется забрать свои шмотки и свалит из города. Кер-ти сказал, что у Уэнделла какое-то дело.
— Какое именно дело?
Лерой затряс головой:
— Не знаю. Дело Уэнделла есть дело Уэнделла, и не мое дело.
Уэйн схватил его за волосы и крепко приложил мордой о дверь. Лерой закричал и стал выплевывать зубы.
Уэйн замотал изолентой все его тело. Ухватил за цепочку на наручниках. Открыл дверцу. Выволок его наружу. Подтащил к какому-то «бьюику».
Затолкал туда Лероя. Навалил сверху найденные тут же шины. Захлопнул багажник.
Он промок насквозь. В ботинках хлюпало. Ноги вообще жили отдельно от тела. Он видел призраков. Он знал, что это лишь призраки. И что они ненастоящие.
Дождь поутих. Уэйн вернулся обратно. Припарковался на том же месте в переулке. Обошел хижину. Приподнял обрывок фольги.
Вот Кер-ти. И еще один тип. У типа лицо Кер-ти. Значит, это брат Кер-ти.
Кер-ти сидел на полу и с чем-то возился. Кер-ти раскладывал порошок по пакетикам.
Его брат обвязал жгутом руку. Вмазался, снял жгут — уже на седьмом небе. Зажег сигарету с ментолом.
И обжег пальцы. Улыбнулся. Кер-ти хихикнул. Кер-ти продолжил фасовать порошок.
Он повертел в пальцах нож. Выразительным жестом провел лезвием возле живота — как кишки выпускал. Изобразил бритье. И сказал: «Уэнделл любит, когда там выбрито. Он всегда режет телок».
Он сказал: «Да что его, что ее. Он же пушку потерял, так что придется подходить поближе».
Уэйн это УСЛЫШАЛ. В мозгу синаптически щелкнуло. Уэйн это УВИДЕЛ — в мозгу сразу же нарисовалась картинка.
Он побежал. Поскользнулся. Споткнулся. Упал в грязь. Поднялся и, спотыкаясь, побежал. Запрыгнул в машину. Ткнул ключом в скважину. Не попал.
Кое-как справился. Завел. Едва не вывернул переключатель скоростей. Колеса завертелись, и машина сорвалась с места.
Сверкнула молния. Ударил гром. Он перегнал дождь.
Он пролетал перекрестки. Проносился на желтый и красный свет. С грохотом переезжал железнодорожные пути. Въезжал на тротуары. Задевал припаркованные автомобили.
Он доехал до дома. Заехал на лужайку. Спотыкаясь, вбежал в дом. Свет не горел. Замок был взломан. Его ключ застрял в скважине.
Он вышиб дверь. Осмотрел прихожую. Увидел в спальне свет. Подошел и заглянул туда.
Она была без одежды.
Красные простыни. Она истекла кровью. На простынях белого места не осталось.
Он связал ее. Привязал к кровати. Галстуками Уэйна. Вспорол ей живот и побрил ее. Сбрил все волосы на ее лобке.
Уэйн достал пушку. Взвел курок. Сунул дуло в рот. Нажал на спусковой крючок.
Боек сухо щелкнул — пусто. Все шесть патронов он расстрелял на автосвалке.
Гроза унеслась дальше. Порывами ветра повредило линии электропередач. Повалило светофоры. Водители ехали кто как.
Уэйн же ехал осмысленно. Уэйн ехал очень медленно.
Он припарковался возле хижины.
Кер-ти паковал дурь. Брат Кер-ти смотрел телевизор. Они увидели Уэйна. Кивнули. Обдолбанно ухмыльнулись.
Уэйн попытался заговорить. Язык не послушался его. Заговорил Кер-ти. Медленно, как все героиновые торчки.
— Эй, чувак. Уэнделла нет. Ты же не думаешь, что мы укрываем…
Уэйн поднял дробовик. Треснул прикладом Кер-ти. Сшиб его с ног. Наступил ему на грудь. Схватил шесть пакетиков дури. Затолкал ему в рот.
Кер-ти закашлялся. Впился зубами в пластик. Кер-ти укусил Уэйна за руку. Кер-ти проглотил пластик и дурь.
Уэйн наступил ему на лицо. Полопались пакетики. Щелкнули его зубы. Со щелчком сломалась челюсть.
Кер-ти рванулся. Ноги Кер-ти судорожно вытянулись. Из носа хлынула кровь. Кер-ти дернулся и впился зубами в ботинок Уэйна.
Уэйн врубил телевизор на максимальную громкость. Мори Амстердам вопил. Дик Ван Дайк кричал.
Брат Кер-ти заплакал. Брат принялся умолять. Бормотать что-то нечленораздельное. Обдолбанно бормотал, сидя на полу. Его губы шевелились. Его рот двигался. Веки дрожали. Глаза закатились.
Уэйн ударил его. Сломал ему зубы. И нос тоже. Сломал об него приклад. Рот брата Кер-ти двигался. Губы шевелились. Выкатились глазные яблоки. Белого цвета.
Уэйн подхватил телевизор. Уронил его на голову своей жертвы. Лампы с треском взорвались. И сожгли брату Кер-ти лицо.
Опоры ЛЭП починили. Уличные фонари работали исправно. Уэйн вернулся на автосвалку.
Припарковался. Врубил «большой свет». Лучи фар ярко осветили «бьюик». Он выбрался и открыл багажник.
Содрал изоленту со рта Лероя. Спросил: «Где Дерфи?» Лерой ответил: «Я не знаю».
Уэйн выстрелил в него — пять раз. В лицо, в упор, крупнокалиберной дробью.
Разнес ему башку. Раскурочил багажник «бьюика». Изрешетил колеса.
Побрел к своей машине. Из-под капота струился дым. У него кончился бензин. И сгорел картер.
Он выбросил обрез.
Пошел домой пешком.
И остался сидеть возле Линетт.
30.
(Лас-Вегас, 15 января 1964 года)
Литтел пил кофе. Уэйн-старший прихлебывал виски.
Они стояли у барной стойки в доме Уэйна-старшего. Тиковое и красное дерево, по стенам — охотничьи трофеи.
Уэйн-старший улыбнулся:
— Не думал, что вы приземлитесь в такую грозу.
— С трудом. Сам не пойму, как нам это удалось.
— Значит, пилот знал свое дело. Раз посадил полный самолет игроков, которым не терпелось просадить свои денежки.
Литтел сказал:
— Я забыл поблагодарить вас. Время позднее, и вы сразу же согласились меня принять.
— Имя мистера Гувера открывает двери. Не хочу лукавить. Когда мистер Гувер говорит «Прыгай!», мне остается спрашивать, как высоко.