Холодный огонь
Шрифт:
Бреннон посмотрел на нее поверх чашки. Хозяйка кафе отвела взгляд и призналась:
– Мы прямо напротив вашего департамента и открыты с раннего утра до поздней ночи. Их уже четверо, верно?
– Верно, – проронил комиссар.
В самом деле, трудно не заметить подводы с глыбами льда… Но как она догадалась о том, что это?
– И будут еще?
Она испытующе смотрела Бреннону в лицо. Натан задумчиво побарабанил пальцами по блюдцу. В конце концов, скоро уже пойдут слухи.
– Вероятно, если мы не предпримем
– Каких?
– Не выходите из дома ночью.
Миссис ван Аллен слабо вздохнула. Бреннон подбирал слова:
– Не открывайте никому после заката. Даже если вам будет казаться… м-м-м… что вас зовут, что с улицы слышен звон или чей-то голос, даже если вам захочется выйти.
– Боже мой, – тихо проговорила миссис ван Аллен. – Это не человек.
Комиссар подобрался. Она не спрашивала. Значит, знала.
– Почему вы так уверены?
Женщина как будто не услышала. Она смотрела сквозь собеседника, глубоко задумавшись, а потом вдруг накрыла руку комиссара своей. Бреннон вздрогнул так, что чуть не окатил себя чаем. Более неприличного жеста от такой уважаемой дамы и представить трудно.
– Миссис!
– Простите, – очнулась вдова, вспыхнула румянцем и убрала руку. – Вы так это описываете, словно уверены, что нам угрожает не человек. Кроме того, в вашем департаменте появился этот консультант по странностям.
«Вот трепло!» – подумал Натан совокупно обо всех полицейских. Шум в голове утих, и комиссар почувствовал, что память несколько прояснилась. По крайней мере, теперь он был уверен, что шел к дому Лонгсдейла. Если еще немного поднатужится, то, глядишь, даже вспомнит – зачем.
– Это пока еще не установлено, – заметил Бреннон, но по лицу женщины понял, что отговорка вышла неубедительной.
– Возьмете с собой медового напитка? В нем ни капли спирта, его можно при исполнении.
– Пожалуй… Скажите, у вас есть друзья за городом?
Миссис ван Аллен покачала головой:
– Нет. Думаете, это повторится?
Бреннон поднял бровь.
– Их привозили в департамент каждые три-четыре дня. А сегодня уже пятый после того, как…
«Хорошо, что дураков больше, чем умных», – подумал комиссар. Не все способны подсчитать дни, как миссис ван Аллен. Но пока не все и знают, что эти дни нужно считать. А вот что будет, когда трупов станет слишком много…
– Вы позволите мне предупредить друзей? Обещаю, что никакой паники…
– Да.
Вдова улыбнулась, но улыбка тут же угасла.
– Вы уверены, что этот человек, которого ваши люди называют консультантом, сможет нам чем-нибудь помочь?
– По крайней мере, он скажет, как эту тварь прикончить.
Миссис ван Аллен, чуть нахмурившись, задержала взгляд на полицейском департаменте и поднялась.
– Я принесу вам напиток.
Бреннон проследил за ее взглядом. Консультант и его пес стояли у крыльца
– Садитесь, Бреннон, – буркнул Бройд, – подвезу.
Покатиться в одном экипаже с начальством было большой честью, но Натан понимал, что шеф просто не хочет обрести вместо комиссара ледовую скульптуру. Бреннон забрался внутрь, и кучер тронулся с места.
– Еще немного – и они откажутся выходить на улицы, – негромко сказал Натан. – Сегодня детективы спрашивали об амулетах против нечисти.
– И что сказал консультант?
– Сказал, что это не нечисть.
– А что ж тогда? – удивился Бройд.
– Нежить.
Шеф полиции поразмыслил.
– А есть разница?
– Для нас принципиальной нет. Вопрос в том, насколько мы можем доверять его объяснениям.
Память Натана прояснилась еще до конца бутылки с медовым напитком. И Бреннон не стал таить от начальства ценные сведения насчет консультанта и его дворецкого. Пусть он ни черта не понял в том, что именно Рейден сделал, зато было ясно как день: так можно защищать только какой-то крайне важный секрет.
– Мы вообще знаем, откуда он? У него имперская фамилия, – закончил свою речь комиссар.
Бройд покряхтел несколько виновато, как различил Натан.
– Тут немало людей с имперскими фамилиями. Лонгсдейла мне посоветовали из столицы, письма, рекомендации, отзывы – я все проверил. Все настоящее.
– Это им так кажется, – сказал Натан. – Откуда нам знать, что этот дворецкий может внушить человеку.
Шеф хмуро молчал. Бреннон отвернулся к окну. По стеклу ползли морозные узоры, потихоньку съедая его от краев к центру. Натан вздохнул, и дыхание превратилось в пар.
– Как это начинается? – спросил Бройд.
– Становится холодно.
– Что, еще холоднее?
– Угу.
– Да тут и так не майский день, – пробурчал Бройд и откинул с сиденья узорчатую мазандранскую шаль. На комиссара блеснули длинными дулами два револьвера «Морриган». Бреннон не видел их с тех пор, как Бройд палил из них в красные имперские мундиры.
– Это единственные, в которые я смог засунуть серебряные пули, – пыхнул сигарой бывший полковник. – Бери.
– Думаете, поможет?
– Думаю, не только у меня была кормилица из деревни.
Натан положил на колени револьвер. В темноте напротив тлел красный огонек сигары. Иногда внутрь проскальзывал холодный свет фонарей и бросал стеклянные блики на широкие руки Бройда, его тяжелую бульдожью челюсть, седые баки и светло-голубые глаза. Когда-то Роксвилл-стрит дымилась в огнях пожарищ, и от баррикады до баррикады ее усеивали тела горожан.
– Еще, говорят, рябина помогает, – порывшись в памяти, заметил Бреннон.
– Срубим ближайшую и наделаем рябиновых крестов для парней. Заодно совместим с колом.