Холодный рай
Шрифт:
… чем-то потусторонним от него веет, словно мёртвый он уже давно».
– А ты не потусторонний?- простодушно спрашивает Илья, с трудом ворочая
разорванными губами.
«Однако»,- хмыкает монстр. «Я человек»,- неожиданно вылетает мысль.
– Нет, человек я, а ты чудовище,- возмущается Илья.
«М-да, не зря тебе рот зашили»,- Зуруг сверлит его взглядом, и красные огоньки в центре
глаз разгораются.
– Извини,- сникает Илья, поняв своими несовершенными мозгами,
не в милость.
Зуруг сгребает сияющие опалы, перекатывает их между толстых пальцев,
отшвыривает сторону, наблюдает, как они с мелодичным звуком ныряют в чёрную воду:
«Нет, ты не дурак,- делает он неожиданное заключение»,- мозг твой почти полностью
блокирован.
– Кем блокирован? Как это?- округляет глаза Илья.
«Опухолью».
Илья бледнеет, не в силах сдержаться мочится прямо в штаны. Зуруг нервно
говорит на неизвестном языке, затем посылает сверлящую мысль:- Какая мерзость и я ещё
тут нахожусь рядом с тобой! Так вы тоже называете себя людьми?
– Сколько мне осталось?- вяло спрашивает Илья.
«Ты давно должен был умереть, ты как тот старик – почти мёртв … или мёртв …
непонятная сила тебя держит. Странно это, но в тебе потенциала больше, чем в том старце
… неизмеримо больше. Неизвестно, что произойдёт, если я удалю опухоль».
– Ты можешь меня вылечить!- вскрикивает Илья и хватает толстые пальцы монстра.
«Какая непосредственность»,- морщится Зуруг и добавляет,- «и глупость».
– Я хочу жить!
«Зачем тебе жить? Ваши дни сочтены, вы сами себя уничтожили и при этом умудрились
открыть порталы в низшие миры. Теперь и у нас возникли проблемы, с которыми можем
не совладать. Придётся нам выбираться на поверхность и приспосабливаться к радиации
Солнца, оставив свой мир пришельцам».
– На земле всем места хватит,- быстро моргнул Илья.
«Уже нет»,- склоняет тяжёлую голову монстр.
– Как плохо,- Илья вздыхает, украдкой вытирает слезу, стремящуюся капнуть на
изувеченные губы.- А ты всё же вылечи меня,- едва не требует он.
«Настоящие сорняки, их выдёргиваешь, а они упрямо лезут из всех щелей. Ты знаешь, че-
ло-век, я тебе ничем не обязан, мне легче тебя убить и не выпускать в мир ещё одну
проблему».
– Не надо меня убивать!- отшатывается Илья.
«Тогда уходи пока не поздно».
– И уходить не буду … мне некуда идти.
«Зачем я тебя спас? Из-за своего любопытства навлёк на свою голову такие проблемы!»-
мысль чудовища нерешительно повисает в пространстве, а Илья с надеждой смотрит в его
ужасные глаза. «Я из касты воинов, мне нельзя быть милосердным»,- едва не стонет
Зуруг.
– А ты
«Ты меня буквально размазываешь по земле своей непосредственностью»,- взвыл Зуруг.
Он отворачивается, некоторое время размышляет, попутно наблюдая за пульсирующими в
пространстве пятнами: «Скоро прорвутся»,- с опаской произносит он,- «вполне возможно
я один не справлюсь … у двоих будет больше шансов»,- Зуруг резко оборачивается: «А ты
согласен со мною принять бой?»
– Как это?- икнул Илья.
«Ты поймёшь, когда я удалю с твоего мозга опухоль».
– Тогда согласен,- радостно машет рукой Илья.
«Не обольщайся, может жизни у тебя будет меньше, чем, если ты сейчас уползёшь
наверх»,- предупреждает Зуруг.
– Но я буду полностью здоров?
«И очень силён»,- кивает монстр.
– Тогда я согласен,- улыбается Илья, а на щеках возрождается стыдливый румянец.
Старец Харитон склонился над трещиной и вслушивается в тишину, с
неудовольствием жуёт губы:- Он до сих пор живой. Как такое может быть?- с
раздражением и страхом произносит он.
– А если туда кипящую смолу вылить?- Игнат спихивает ногой камень и прислушивается, когда он достигнет дна, но звука от падения не слышит, с недоуменным видом пожимает
плечами и боком отходит, поняв, какая пропасть внизу.
– Там целый мир, смолой не зальёшь,- гримаса передёргивает лицо старца Харитона.-
Адскую щель необходимо заделать, иначе к алтарю не добраться. Но нам надо выходить, не нравится мне снаружи шум, да и представит тебя народу надо. Сегодня будет много
крови, надеюсь Хримус, наконец-то сможет утолить свою жажду.
– Меня Идар устраивает,- Вагиз брезгливо высморкался.- Зачем нам пришлый козёл, из-за
него на перья лезть, вот их и надо принести в жертву, а не искать из своих корешей козлов
отпущения. Сходняк надо созывать и на нём решать, кого на трон сажать.
Игнат сначала не понял, что говорят о нём, но рядом вскрикивает Аня и начинает
бормотать Гурий, ища взглядом путь для отступления. Но когда смысл дошёл до его
сознания, быстро глянул на склонённого, словно в смирении старца и неожиданно
усмехается.
– Что скалишься?- оторопел Вагиз и медленно поворачивается к старцу:- В натуре, зачем
нам лишние проблемы? На перо их и дело с концом! Сейчас идти против целой толпы, где
имеются профи, глупо.
– Глупости ты говоришь, дитя,- шамкает старец,- всё никак не выйдет из вас тюремная
плесень, сильно в мозги въелась. Ты бы склонил колени, да покаялся пока не поздно, может, царь Игнат Первый тебя простит.