Холодный викинг

Хилл Сандра

— Пожалуй, не стоит, — проворчал Торк. — Слишком легко упасть за борт, особенно когда мы выйдем в открытое море.

— Когда это случится?

Торк пожал плечами:

— Сегодня мы разобьем лагерь на берегу Хамбера, а на следующий день, если ветер будет попутным, мы достигнем Северного моря и раскинем лагерь на побережье.

Торк стоял, широко расставив ноги, чтобы сохранить равновесие. Выгоревшие на солнце волосы, как у всех матросов, были заплетены в косы, чтобы их не путал ветер.

Нерешительная улыбка

коснулась уголков губ Руби.

— Тебя забавляет моя внешность?

— Нет, просто удивительно, как меня может привлекать мужчина, который носит косы.

— Тебя влечет ко мне? — тихо спросил Торк, наклоняясь ближе.

Руби искоса взглянула на него. Значит, теперь он решил поговорить с ней… когда уже слишком поздно!

— А что, по-твоему, я пыталась сказать тебе с самой нашей первой встречи? — устало осведомилась она. — И хотя мне не по душе твоя кровожадность и жестокость и я не одобряю твой образ жизни, тем не менее сознаю, что ты — моя вторая половина.

Торк громко вздохнул.

Руби хотела, чтобы он понял, почему ей так больно и почему его поступки предопределили будущее, будущее, в котором ей не было места.

— Мы родные души, Торк. Признаешь ли ты, что мы знали друг друга в той жизни или нет, я верю, что нам предназначалось быть вместе, сегодня и всегда. По крайней мере, была уверена в том, пока ты не объявил о своей свадьбе.

Но Торк не обратил внимания на упоминание об Элис.

— Но ты считала себя родной душой мужа, однако позволила ему уйти… нет, вынудила своим поведением, — недоуменно протянул он.

Руби почувствовала, как вспыхнуло лицо, и рассеянно откинула со лба прядку непослушных волос.

— Тогда я не понимала своих ошибок. Если вернусь, все пойдет по-другому.

— Вот видишь, хотя ты считаешь меня частью своей жизни, все-таки тоскуешь по мужу, — бросил Торк, пристально изучая ее лицо.

— Ты не понимаешь. Для меня Джек и ты — один и тот же человек.

Торк в отчаянии покачал головой, видя, что она отказывается признавать факты.

— Ха! Я понимаю одно — у тебя вообще не было мужа! Руби, тебя то и дело ловишь на лжи! Ты девственница, нетронутая и чистая. Правда, это в скором времени будет исправлено, в первую же ночь, которую мы проведем вместе.

— Ни за что. Твоя помолвка с Элис все меняет.

— Но я еще не женат, — возразил он, придвигаясь ближе.

— Зато будешь, — возразила Руби, отступая.

— Какое значение имеет для тебя эта помолвка?

— Огромное! О Торк, как ты можешь об этом спрашивать?! Я не стану для тебя утехой на одну ночь!

— Нет, не на ночь! По крайней мере на месяц! Кроме того, к чему все эти угрызения совести, когда неделю назад ты пришла ко мне в спальню, готовая на все!

— Это совсем другое.

Торк поднял бровь:

— Почему?

— Женщине приятно думать, что мужчина ласкает ее, потому

что любит, и хочет отдать ей себя. Когда же он обещан другой женщине, это не любовь. Это похоть.

Торк рассмеялся.

— А по мне все одно. Да, могу удовлетвориться и этим.

— А я нет.

— Теперь это от тебя не зависит, родная душа, — объявил Торк, направляясь к матросам. — И лучше тебе смириться с этим. Все равно ничего не изменить.

Руби неожиданно поняла, что их внимательно слушают. Мужчины пересмеивались, удивляясь, что Торк так терпимо относится к ее ехидным словам. Очевидно, многие из них не понимали, почему Торка так влечет к этому столь неженственному созданию.

— Торк, если не можешь справиться с одной девчонкой, я буду рад взять ее на свой корабль, — окликнул ухмыляющийся Селик и продолжал издеваться над Торком под хохот приятелей.

Сначала тот нахмурился, но потом рассмеялся и, бросив матросам вульгарное ругательство, велел Селику заняться делом и прекратить неуместное веселье.

— Ну уж нет! Гораздо интереснее смотреть, как тебя допекает девчонка!

— Не тебе говорить об этом! Самого любая женщина водит за тот хвост, что между ног болтается!

Матросы громко рассмеялись.

— Охо! Наконец-то я узнал правду! — завопил Селик. — Завидуешь моим мужским достоинствам!

— Безмозглое отродье! Посмотрим, что скажешь, когда корабли на ночь причалят к берегу!

Позже, когда они вошли в устье реки Хамбер и решили остановиться на ночлег, Торк ловко перепрыгнул с одного корабля на другой и, схватив не успевшего опомниться Селика, швырнул в мелкую воду. Мужчины залились хохотом, видя, как тот выныривает и отряхивается, словно вымокший пес.

Торк прыгнул обратно и громко похвастался Селику:

— Нужна холодная голова, чтобы мериться силой с мужчинами, мальчик мой!

Потом, повернувшись, улыбнулся Руби:

— С удовольствием скормил бы тебя рыбам…

Но Руби только фыркнула и направилась к шатру за вещами, которые хотела взять на берег. Торк во мгновение ока подхватил ее на руки и, перегнувшись через борт, начал раскачивать, грозя сбросить в воду.

— Ну, что скажете, парни? — прокричал он. — Хороший будет корм рыбам!

— Пусти меня! Ведешь себя, как мальчишка, — прошипела Руби.

Она боялась не воды, а высоты, и, когда сообразила, что Торк не собирается слушать ее, сделала единственное, на что оказалась способна: крепко обхватив Торка за шею левой рукой, опустила вниз правую и что было сил ущипнула Торка за промежность. Тот, завопив, потерял равновесие, и оба свалились за борт. Вода доходила всего-навсего до бедер, и Руби, путаясь в мокром платье, тем не менее гордо направилась к берегу, высоко подняв голову. Торк рассерженно уставился ей в спину, пока его люди заходились от хохота при виде столь забавного зрелища.