Холодный зной
Шрифт:
— Твой отец будет кем?
— Директором. Пока это еще секрет, все решится только на следующей неделе, но я думаю, никто уже не сомневается в исходе голосования.
— А как фамилия твоего отца?
— Дьюн, как и у меня. Он учитель латинского языка, Эйдан Дьюн. Помнишь, когда мы только познакомились, я спросила, знаешь ли ты его?
— Ты не говорила, что он твой отец.
— Нет, вокруг было столько народу, и мне не хотелось, чтобы мои слова прозвучали слишком по-детски. А потом не было повода.
— О
Гранья прикусила губу и пожалела, что упомянула об этом.
— Пожалуйста, не рассказывай ему, что тебе все известно, пожалуйста.
— Он говорил тебе об этом? Что его назначат директором? — По лицу Тони было видно, что он в шоке. — Когда? Когда он рассказал тебе об этом? Давно это было?
— Он говорит об этом уже много лет, но конкретно объявил только вчера вечером.
— Вчера вечером? Нет, ты, должно быть, ошибаешься, ты точно не ослышалась?
— Конечно же я не ослышалась, мы как раз разговаривали об этом, перед тем как я пошла на встречу с тобой.
— И ты говорила ему, что встречаешься со мной? — Вид у О’Брайена был почти что озверевший.
— Нет. Тони, а что такое?
Он взял ее за обе руки и заговорил очень медленно и осторожно:
— Сейчас я скажу самую важную вещь, которую когда-либо в жизни говорил. Ты никогда, никогда не должна говорить своему отцу о том, что сейчас рассказала мне. Никогда.
Девушка нервно засмеялась и попыталась высвободить свои руки.
— Ой, ну хватит, ты сейчас ведешь себя так, как будто играешь роль в мелодраме.
— Честно скажу, по-моему, здесь все намного трагичнее.
— Я никогда не говорила отцу, что встречаюсь с тобой, что ты нравишься мне… А какие у нас с тобой отношения? — Она просверлила его взглядом.
— Нет, конечно же мы обо всем расскажем ему, но позже, не сейчас, потому что сначала я должен кое о чем поговорить с ним.
— Расскажи мне, — попросила она.
— Не могу. Но ты должна доверять мне и знать, что я хочу для тебя всего только самого, самого лучшего.
— Как я могу доверять тебе, если ты ничего мне не говоришь?
— Ты просто должна верить.
— Но я терпеть этого не могу. Как будто стоишь в темноте в незнакомой комнате.
— Что ты потеряешь, если доверишься мне, Гранья? Послушай, две недели назад мы даже не были знакомы, а сейчас нам кажется, что мы влюблены друг в друга. Разве тебе трудно дать мне пару дней, чтобы я мог во всем разобраться? — Он встал и потянулся за пиджаком. Для человека, который только что рассказывал, что он может приходить на работу, когда ему вздумается, сейчас Тони О’Брайен, казалось, очень торопился.
Эйдан Дьюн был в учительской. Он выглядел слегка взволнованным. Его глаза лихорадочно блестели. Возможно, его мучило
— Эйдан, мне необходимо с тобой поговорить, — еле слышно прошипел Тони О’Брайен.
— Возможно, после занятий, Тони…
— Нет, прямо сейчас. Пойдем в библиотеку.
— Тони, через пять минут прозвенит звонок.
— Черт с ним. — Тони вцепился в рукав Эйдана и потащил.
В библиотеке находились две ученицы из десятого класса.
— Вон, — рявкнул Тони так, что спорить с ним никому бы не пришло в голову.
Одна из девушек попыталась воспротивиться:
— Но мы здесь занимались…
— Вы слышали меня?
На этот раз они не стали ничего отвечать и вышли.
— Это не метод — так обращаться с детьми. Мы должны поощрять их стремление проводить перемену в библиотеке. И я прошу, не надо кидаться на них, как охранники тех ночных клубов, куда ты ходишь. Какой пример ты им подаешь?
— Мы здесь не для того, чтобы они брали с нас пример, а для того, чтобы учить их. Чтобы вкладывать информацию в их головы. Вот и все, проще не бывает.
Эйдан в ужасе посмотрел на Тони, а потом произнес:
— Я думаю, от твоих разговоров не будет никакой пользы, так что лучше я пойду в класс.
— Эйдан, — интонация в голосе Тони изменилась. — Эйдан, послушай меня. Меня должны назначить на должность директора. Об этом должны объявить на следующей неделе, но я думаю, что лучше будет, чтобы все узнали об этом сегодня.
— Что, что?.. Почему ты хочешь сделать это? — Эйдану словно дали под дых. Так скоро… Он не был готов к этому. Все еще было неточно. Пока еще ничего не решено.
— Потому что хочу, чтобы ты выкинул из головы весь тот вздор. Ты веришь, что тебя повысят, и тем самым расстраиваешь себя и других, вот почему.
Эйдан посмотрел на О’Брайена:
— Почему ты так поступаешь со мной, Тони? За что? Предположим, тебя выберут на эту должность, и ты считаешь нужным тащить меня сюда… а ведь тебе дела нет до Маунтинвью? Неужели у тебя совсем нет достоинства? Ты даже не можешь дождаться, пока тебя назначат? Ты так нетерпелив…
— Эйдан, ты не можешь и дальше верить, что ты окажешься на этом месте. Разве старина Уолш не предостерег тебя, чтобы ты не строил иллюзий? Все предполагали, что он будет за тебя, и он действительно разговаривал с тобой?
— Он говорил, что, скорее всего, назначат тебя, и, как я понял, он будет очень огорчен, если так случится.
Кто-то из учеников просунул голову в дверь и с изумлением посмотрел на двух преподавателей, спорящих с раскрасневшимися лицами.
Тони подошел к двери и, схватив мальчишку за пиджак, почти поднял его в воздух.