Холодок
Шрифт:
– Да уж, - пробормотал Антошка, - как всё запущено-то… Но смотрите, мне кажется, ему становится хуже.
– Увы, - согласился Мит-каль, и вновь промыл рану зельем. – Я могу многое, но поднять мёртвого и спасти отравленного неизвестным ядом не смогу даже я. Во всяком случае, в своём нынешнем состоянии. Будь я прежним – возможно и рискнул бы. Но не сейчас…
Я ещё раз задумчиво покосился на парня, который явно готовился к отходу в мир иной… и тут в голове у меня что-то мелькнуло. Что-то такое мне шар рассказывал… Я мучительно поморщился… и вспомнил. После этого я подскочил к парню и крикнул Антошке:
–
Антошка глянул на меня с некоторым удивлением, но потом тоже, видно, что-то вспомнил, потому что подхватился мне помогать с необычайной резвостью. Мит-каль же просто за голову схватился:
– Что ж вы делаете, мальчики? Не трогайте несчастного, дайте ему спокойно уйти в чертоги Богинь…
– Да погодите вы с чертогами! – непочтительно огрызнулся я. – Его можно спасти! Я чувствую!
Мит-каль остолбенел от удивления, а мы, подхватив неожиданно тяжёлое и горячее тело парня, потащили его к роднику. Родник представлял собой текущую из скалы струйку чистейшей воды, которая набиралась в большущую каменную чашу, по размерам скорее напоминавшую сидячую ванну. То ли это вода так выточила за века, то ли люди к этому руку приложили – я так и не понял.
Пристроив парня прямо в эту самую «ванну» я крикнул Антошке:
– Держи ему голову! Захлебнётся!
А сам погрузил руки в воду и взмолился, не говоря, а словно выпевая плачущие слова:
Вода светлая, вода чистая, дочь земная, сестра морская, омой рану, унеси всё плохое, принеси здоровье и силу! Дитя Моря тебя заклинает, словом своим к тебе взывает! Пусть кровь очистится, пусть яд растворится, в землю уйдёт, камнем станет… теки, вода, унеси тьму ночную, злобу чужую, принеси день светлый, добро ясное! Пусть будет слово моё крепко, слово моё чисто, слово моё справедливо! Да будет так!
Такое чувство, словно я не сам это говорил, а подсказывал мне кто-то. И я чувствовал, что всё делаю правильно.
С последним моим словом вода в скальной «ванне» пошла множеством пузырьков, словно бы закипела. Затем она почернела, потом покраснела, и под конец вновь стала прозрачной. Родничок продолжал мирно журчать, а парень открыл глаза, и на лице его отразилось удивление и непонимание.
– Кто вы? – удивлённо спросил он. – Где я? Что произошло? И почему вы так странно выглядите? Вы Чоуроджи? Я…
Похоже, парень намеревался задать нам целую кучу вопросов, но подошедший Мит-каль не растерялся – велел нам извлечь его из родника и укутал в кусок какой-то старой, но чистой и сухой ткани.
При этом я заметил, что вода не просто исцелила рану – рубцы и ожоги исчезли, кожа юноши стала гладкой и чистой, а на месте ожогов действительно появились две татуировки – почти одинаковые, только та, что на груди – побольше, а та, что на плече – поменьше. Татуировки были разноцветные и выполненные с большим искусством. Обе они изображали какую-то крылатую хищную птицу, закогтившую здоровенную чёрную змею. Да, видно, парень, и правда из знатных, только наказан за что-то. Вот сейчас и спросим, благо, он уже здоров. Вот сейчас – посижу минут пять и сразу же спрошу… Ой, что-то меня зевота одолела… Сейчас… Сейчас…
Антошка, увидев моё состояние, начал меня тормошить, а я только и смог ответить:
–
***
Проснувшись, я с удивлением обнаружил, что лежу на том самом здоровенном ложе, заботливо укрытый чем-то вроде одеяла из меховых шкурок. В пещере, как ни странно, было довольно светло и вкусно пахло жареным мясом. Откуда-то издалека доносились голоса:
– Почему Холодок не просыпается? – ага, это Антошка. Беспокоится.
– Твой друг, Анташи, отдал слишком много собственной силы, чтобы спасти Дин-эра, - это, кажется, Мит-каль. – Его сила велика, но он ещё не может толком обращаться с нею. Но не беспокойся, он скоро проснётся, и всё будет в порядке.
– Сутки ведь уже проспал! – Антошка, сердито.
– Может и двое проспать, и трое, - Мит-каль, успокаивающе. – Я видел, такое случалось с учениками целителей, которые умудрялись при лечении отдать силу и надорваться. А тут – такой сложный случай. И твой друг – не целитель, просто смог применить магию Воды. Не знал, что Чоуроджи могут быть настолько сильны…
– Я в долгу перед вашим другом, уважаемый Анташи, - ещё один голос, молодой, красивый и чистый. Не наш ли это спасённый? Как там его зовут? Дин-эр, кажется? Ага, сейчас и познакомимся.
И я рывком сел на ложе и поинтересовался:
– А чем это так вкусно пахнет? Я есть хочу, просто умираю!
– Холодок! – вскрикнул от радости Антошка и бросился меня обнимать. – Ты проснулся!
– Ага! – улыбнулся я в ответ. – Я слышал… Я проспал сутки?
– Даже чуть больше, - улыбнулся мне Мит-каль, снимавший куски мяса с вертела над очагом на глиняное блюдо. А ещё в пещере появилось что-то вроде стола, на котором стоял кувшин с напитком, несколько глиняных тарелок и блюд - с овощами, лепёшками и чем-то вроде каши из крупных жёлтых зёрен. Ого. Мой желудок тут же жалобно заурчал, и я соскочил с ложа, намереваясь немедленно его наполнить. Никогда не чувствовал себя таким голодным. Но прежде надо познакомиться. А то… Невежливо как-то.
Симпатичный парень, поправлявший расставленные на столе блюда, робко улыбнулся мне. Я улыбнулся в ответ:
– Так ты и есть наш спасённый? И зовут тебя Дин-эр, я слышал.
Парень прижал руку к сердцу и поклонился:
– Я благодарю тебя, Сти-сляб, за своё спасение. И за то, что ты уничтожил знаки моего рабства и наказания. Я твой вечный должник, моя жизнь принадлежит тебе…
Так… С произношением моего имени у парня так же плохо, как и у Кай-сура… С другой стороны, и имечко мне досталось не слишком удобопроизносимое. А Холодком… Холодком пусть меня называет только Антошка. Это, всё-таки, слишком личное. Ничего не поделаешь – Сти-сляб, так Сти-сляб… А вот насчёт долга…
– Знаешь, я ведь тебя просто так спасал, - сообщил я. – И вовсе не рассчитывал ни на какую отплату. Так что ты свободен.
Дин-эр упрямо нахмурился:
– Мужчины моего рода всегда платят по счетам. Тем более, что учитель Мит-каль сказал мне, что вы собираетесь в столицу для некого опасного дела. Я могу быть вам полезен, и я последую за вами. Тем более… что у меня свои счёты с Орденом. И если это гнусное сообщество никогда не будет осквернять собою мир – я буду только рад.
– Так это из-за Ордена ты оказался слугой?