Холостяки умирают одинокими
Шрифт:
– Один?
– По большей части да. Таким образом сократятся расходы.
– Даулингу это покажется подозрительным, он не станет иметь дело со мной. Лучше пусть кто-нибудь ко мне присоединится.
– Намотай себе на ус, – сказала Берта, – не вздумай раздувать счета на этой операции. Карсон и так делает все возможное. За день твоей работы мы получим пятьдесят долларов плюс гонорар за идею.
– Прекрасная идея, – заметил я, – особенно если сработает.
– Еще как сработает, – пообещала Берта.
– И долго ждать птенцов из
– В течение недели. Карсон намерен оплатить недельные расходы.
– Расходы немалые. Судите сами: матчи, скачки, выезды с дамами в…
– Пошел ты к черту! – заорала Берта. – Подумаешь, миллионер выискался. Да ты просто мелкий деляга, кому позарез нужны эти деньги – от двухсот пятидесяти до пятисот пятидесяти. Не мечтай о своей любимой роли: очарованный принц в толпе бродячих красоток, которые…
– А ведь придется платить и женщинам, – встрял я.
– Что?! – завопила Берта. – Платить женщине за то, что ее угощают обедом? О чем, черт побери, ты толкуешь?
– При сделке платят…
– Возьми эту свою секретаршу с телячьими глазами. Она их с тебя не сводит. Эти ее облегающие свитера! И эти блузки с низким вырезом! О боже! Иди-ка ты отсюда подальше. И не раздувай счета. Нам предложили крупное дело. Такими нам и следует заниматься. Давай бери с собою Элси. Скажи, что она на работе, и пусть заказывает блюда подешевле да ограничится парой рюмок за вечер!
– Когда начинать? – спросил я.
– Чем скорей, тем лучше. Игру с утечкой информации Карсон начнет сегодня.
– А он уверен, что наблюдатели с перекрестков не имеют отношения к утечке?
– Они не знают всех данных. Только четверо сотрудников имеют доступ к оценочным материалам и знают об их назначении.
– Ладно, я поговорю с Элси. Выясню, согласна ли она принимать ухаживания на таких условиях.
– Она клюнет с такой готовностью, что выпрыгнет из своего платья. О господи, хотела бы я видеть, как это случится… Думаю, теперь ни к какой другой работе ее не приохотишь. И прежде чем дело завершится, она вопьется в тебя когтями и потащит к алтарю… Если она добьется своего, единственным свадебным подарком, какого ты от меня дождешься, будет открытка с… Ладно, убирайся прочь и приступай к работе.
Глава 2
Просмотрев меню, Элси Бранд вздохнула:
– Придется, наверное, заказать бифштекс за три двадцать пять.
– А почему не филе-миньон за пять? – возразил я.
– Берта упадет в обморок.
– Ты должна есть досыта.
– Берта, возможно, другого мнения.
– Ты должна поддерживать свою сопротивляемость на уровне.
– Сопротивляемость чему?
– Кто знает заранее? Может быть, болезнетворным микробам.
– Разве ты болезнетворный микроб, Дональд?
– Какое там! Я вирус. Большая устойчивость против антибиотиков.
Надо мною нависла официантка, и я распорядился:
– Два филе-миньона. Один «Манхэттен», один сухой мартини, коктейли с креветками и салат под
Она ушла.
Элси взглянула на меня и покачала головой.
– Не волнуйся, – сказал я. – Берта все примет как должное. В расходной ведомости будет указано: обед – два гамбургера по доллару и двадцать пять центов, остальное включу в счета за такси.
– Берта потребует квитанции и объяснения, почему ты брал такси, если агентство располагает собственной машиной.
– А я отвечу: из опасения, что номер засекут, заметил слежку.
– Дональд, ты на самом деле всегда так поступаешь?
– Как – так?
– Проделываешь все эти трюки, о которых говоришь? Никогда не понять, шутишь ты или говоришь правду.
– Добрый знак!
– Можешь объяснить, каким делом мы занимаемся в данный момент?
– Нет. Оно сугубо конфиденциальное. Твоя задача – играть роль моей девушки.
– И давно по этому сюжету мы знакомы?
– Достаточно.
– Достаточно для чего?
– Для того, чтоб ты называлась моей любовью.
– Платонической, страстной, с видами на будущее?
– Неужели перед путешествием ты обязательно изучаешь карту?
– Я хочу знать, где расставлены светофоры.
Появилась официантка с напитками.
– Ну так выпьем же за сопротивляемость. Ибо никаких светофоров нет.
Она подняла было стакан, потом, поколебавшись, произнесла:
– За виды на будущее, каким бы оно ни оказалось.
За обедом мы просидели долго. Я сказал, что она должна сопровождать меня до моей холостяцкой квартиры: такова воля Берты.
– И что же дальше? – поинтересовалась Элси.
– Дальше я интересуюсь почтой, переминаюсь с ноги на ногу около лифта, настаиваю, чтоб ты поднялась ко мне, а ты просишь, чтоб я проводил тебя домой.
– Зачем эта сцена?
– Она докажет всему вестибюлю, что я нормальный.
– В смысле – влюблен?
– Я облек эту мысль в дипломатическую форму.
– А что, если я не стану проситься домой, позволю уговорить себя посмотреть гравюры?
– Там нет никаких гравюр. И вообще, мало ли что может произойти. – Она явно продолжала тешиться своими коварными замыслами. – Более того, – продолжал я, – Берта заранее предусмотрела такую ситуацию. Мне не следует тебя провожать. Ей кажется, в вестибюле могут быть соглядатаи. А потому я должен сохранить хладнокровие, заказать такси и отправить тебя восвояси.
– И ты меня не проводишь?
– Нет.
– Не очень-то вежливо.
– Вежливости Берта от меня не требует. Одну только деловую активность.
– Ты пляшешь под ее дудочку?
– Слегка подыгрываю.
В машине Элси о чем-то размышляла.
И вот – вестибюль. Я подошел к стойке, спросил почту, затем разыграл сцену у лифта. Элси уже приготовилась подняться со мной. В глазах ее вспыхнули озорные огоньки, и она, кажется, в упор не видела длинноногую блондинку, которая бросала на нас ледяные оценивающие взгляды.