Холст
Шрифт:
И тогда реальность напомнила мне самым жестоким образом, что я упустила свою возможность. Либерти. Отлично. Вообще-то, я не хотела знать ее имя. Уже достаточно плохо просто знать, что она существует и что-то для него значит.
Она даже красивее, чем я помнила, с белокурыми волосами и голубыми глазами. Она яркая, как солнечный свет, а я темная, как грязь. Невозможно не заметить контраст между нами, она – прекрасное напоминание о том, какое место я сейчас занимаю в жизни Джоша.
Или мне следует сказать, что
– Эль, – зовет Кайл, прерывая мои размышления. – Ты можешь зайти прямо сейчас, – улыбается он мне.
Я поднимаюсь на ноги и следую за ним, позволяя купаться в открытом счастье, льющемся из всех его пор.
– Дженни немного устала, но она отлично справляется. Лили спит, как ангел.
Мы идем по одному бежевому коридору, затем поворачиваем в другой. Он останавливается у двери. На стене около палаты я замечаю белую табличку с надписью «МакКензи» и улыбаюсь. Моя лучшая подруга вышла замуж, а теперь стала мамой. Никогда бы не подумала, что все сложится таким образом. Не раньше, чем пройдет миллион лет, и все же это прекрасно. У Дженни все происходит именно так, как и должно, и я так за нее счастлива.
– Ты готова встретиться со своей племянницей?
– Ты шутишь? Я думала, что этот день никогда не настанет.
Он ведет меня в палату, и я не могу сдержать улыбку, когда вижу Дженни, держащую в руках малышку Лили. Она рождена для этого.
Дженни поднимает взгляд, когда я приближаюсь, на ее губах, прижатых к светлым волосикам на головке Лили, играет улыбка
– Поздравляю, мамочка, – говорю я, и глаза наполняются слезами. – Она великолепна, – мой хриплый голос пропитан благоговением, которое я чувствую, когда вижу это крошечное совершенство, созданное двумя моими друзьями.
– Хочешь ее подержать? – спрашивает Дженни.
– Дай ее мне. Дай мне. Лили нужно уже знать, как сильно ее любит тетушка Эль, – я наклоняюсь к кровати, и Дженни осторожно передает мне малышку. Опустившись на свободное кресло, я осторожно прижимаю Лили к своей груди. Она такая крошечная и безупречная. Как она выдыхает через эти крошечные ноздри? Ее темные брови едва заметны на лице, когда она хмурится во сне. Розовые губки имеют форму губ Дженни, и они восхитительно морщатся. Я улыбаюсь, интересно, голодная ли она. Осторожно целую ее мягкие волосики и понимаю, что я хочу этого и для себя. Хочу держать на руках своего собственного ребенка. Я не знаю, когда и как, но... когда-нибудь.
– Эй, я слышал, здесь вечеринка, – говорит Кенна, входя в палату, за ней следует ее муж Дерек.
– Ты правильно слышала, – с улыбкой отвечает Дженни, когда они оба наклоняются, чтобы поцеловать ее в щеку. Приходит очередь Дерека – Кайл пожимает ему руку, а Кенна бросается на шею и крепко обнимает.
– Поверить не могу, что ты теперь папа. Вообще-то, я не могу поверить и в то, что я – тетушка.
– Хочешь подержать Лили? – спрашиваю я, желая быть вежливой и предоставить им возможность официально встретиться со своей племянницей. Я не могу держать ее вечно – как бы сильно
– Да, – визжит Кенна, но убегает от меня, когда я уже готова передать ей Лили.
– Куда ты? Ребенок здесь, – шучу я.
Кенна наливает на руку дезинфицирующее средство из бутылки, висящей на стене, и размазывает его.
– Теперь, когда избавилась от микробов, я должна подержать нашего маленького ангела.
– Дерек, тогда тебе лучше ее не трогать, – говорит Кайл, усмехаясь.
Я оставалась в больнице как можно дольше, надеясь, что Джош вернется. Если бы он действительно хотел меня видеть, разве он не сделал бы этого? Опять же, у него есть Либерти, так зачем же ему я?
Я крепко сжимаю пальцами руль своего «Мерседес Бенц» и смотрю через мокрое ветровое стекло, как дворники движутся из стороны в сторону. Погода – идеальный компаньон моего депрессивного состояния. Если я буду сидеть дома одна, то мне станет еще хуже. Мне нужно чем-то заняться. Кому мне позвонить, чтобы он заставил меня забыть о Джоше хотя бы на несколько часов?
– Должен сказать, что был приятно удивлен твоим звонком, – Джонни поднимает бутылку пива в мою сторону, подмигивая, и делает большой глоток.
– Рада, что ты так думаешь, – потягивая из бокала красное вино, я внимательно рассматриваю его в тусклом освещении бара. Он высокий, темный и горячий. Этого нельзя отрицать. Он – точно мой тип… ну, если бы мы встретились девять месяцев назад. А теперь мой идеальный парень – это любящий искусство, сексуальный, заботливый, воспитанный блондин с зелеными глазами... по имени Джош. Мысль о нем вызывает панику.
Как это произошло?
Как мы перешли от дружеских отношений ко всему этому сексуальному напряжению?
Мои маленькие глотки превращаются в большие, и бокал становиться пустым в считанные минуты. Поставив его на стол, я избегаю смотреть на Джонни. Поднимаю руку, подзывая официантку.
– Как дела, Эль? – спрашивает Джонни, подняв бровь.
Уверена, что глаза этого копа видят меня насквозь. Я вращаю картонную подставку под стаканы по деревянной столешнице.
– Бывало и лучше, но я в порядке.
– Ты уверена? Мне не кажется, что с тобой все в порядке.
Я пожимаю плечами.
– Не уверена, что об этом стоит говорить. Я надеялась, что ты сможешь заставить меня забыть о моих проблемах, а не будешь о них напоминать.
– Когда ты говоришь, что хочешь забыть, что именно ты имеешь в виду? – он наклоняется вперед, положив на столешницу мускулистые руки.
– Все.
– О, Боже, – стону я, пот бежит по моей голой спине.
– Полегче, – говорит Джонни позади, сжимая мои волосы в руке. Его рука, лежащая на моем бедре, успокаивает меня. – Дыши, – успокаивающе шепчет он. Его голая грудь, словно стена позади меня.