HOMO FABER
Шрифт:
Не дожидаясь взрыва, активировал визор и припал к прицелу «гауски».
Щёлк! Щёлк!
После второго выстрела рванула граната, тут же над верхом бронеавтомобиля взвилось сизое облачко. Транспорт плавно стал заворачивать влево, в сторону низинки, поросшей тёмной густой травой. Никак там дальше пруд или ручей проходит, потому и зелень в это жаркое время года столь насыщенная.
Ладно, не на то отвлекаюсь, плевать на заливной луг, на траву и речку, у меня тут в грузовике слишком прыткие личности оказались.
Пара секунд прошла с момента взрыва,
Всё, визор отключился, дальше или ждать, или попробовать своими силами справиться.
Спрыгнувшие ломанулись к броневику, который сполз с дороги и, развернувшись ко мне почти что кормой, замер. Краем глаза заметил, как притормаживает и останавливается грузовик, с левой стороны открывается дверь и оттуда выскакивает офицер или похожая личность (сужу по фуражке, вроде бы рядовым такая вещь не положена).
Щёлк!
Грудь старшего колонны буквально взрывается алым фонтаном. Даже сам удивился — куда это я так удачно попал.
Возле броневика раздались окрики, кто-то что-то скомандовал, потом залязгал металл. Стучат, что ли, по броне? Ну-ну, стучите…
Внезапно над срезом борта взлетела фигура одного из стрелков. За секунду он перевалился через край брони и скрылся в салоне.
«Да на!».
Я вбил пять пуль в борт примерно туда, куда приземлился солдат. В воздухе подловить не успел, но и так неплохо. То, что я попал и попал хорошо, мне сообщил истошный крик… два крика, правда, один быстро затих, а вот второй немец орал с таким надрывом, что меня морозом по коже продрало.
Почти тут же увидел, как в сторону луга драпанула белобрысая фигура в серой форме, размахивающая на ходу пустыми руками. В тот момент во мне кипел адреналин и я, даже не задумываясь о том, что противник без оружия и совсем не собирается воевать, навел треугольник прицела между лопатками немца и надавил на спуск.
Щёлк!
Солдат всплеснул в последний раз руками и кубарем покатился по земле, сминая траву.
Убит? А на-ка тебе ещё одну снотворную пилюлю.
Отстегнул опустевший магазин, вставил новый, осмотрелся.
Пролежал в кустах до момента, пока заполняться накопители и с включённой маскировкой добежал до бронемашины, за которой голосил раненый. На автомате, словно в игре (а что, тактическая схема на внутренней стороне шлема ничем не отличалась от такой же на экране компьютера), быстро выглянул, рассмотрел скорчившегося пехотинца рядом с передним левым крылом, шагнул вперёд, навел ему на голову прицел и надавил на спуск.
Разумеется, маскировка мгновенно слетела, и пришлось присесть на одно колено, прячась за бронированным бортом и обратить всё своё внимание на слух.
Хм, вроде бы уловил какое-то
Только собрался проконтролировать салон нескольким выстрелами прямо сквозь заднюю дверь. Как внутри что-то хлопнуло, зашипело, и рядом со мной упала граната на длинной деревянной ручке с парой спиралек на её торце.
«А вот и та пробка, лимонадная», — как-то обалдело подумал я и впал в какой-то ступор.
Автоматически включилась защита костюма, когда в гранате что-то негромко хлопнуло, и пошёл дымок.
Взрыва так и не произошло.
Потом сверху показалась окровавленная морда фрица с длинной винтовкой в руках.
Расположись я чуть в стороне и словил бы выстрел в голову обязательно, а так немцу пришлось сильнее наклониться вперед, чтобы наклонить винтовку и навести ствол на меня.
Вот тут я и очнулся.
Щёлк! Щёлк! Щёлк!
Выстрелы из гаусс-винтовки звучали совсем по игрушечному, но вот результат был взрослый. Пули легко пробивали сталь борта и входили в тело врага.
Я в горячке отстрелял весь магазин, даже когда немец упал в отсек бронемашины, я опустил прицел и продолжил расстреливать салон…
Из всего отряда уцелел только водитель грузовика. В запале боя я совсем не заметил того момента, когда фриц выскочил из машины и скрылся в лесу. Преследовать его я не собирался.
В кузове нашёл двух девушек, с синяками на лицах, у одной была сильно разбита нижняя губа и глубокая царапина на лбу. У неё же разорвано платье от горла до самого пояса, открывая вид на её грудь. Одной лет шестнадцать, той, что досталось сильнее около двадцати, плюс-минус год.
А я их чуть не подорвал гранатой, решив перестраховаться после того, как фрицевский недобиток чуть не пристрелили меня. К счастью, решил заглянуть под маскировкой в кузов, где и заметил этих пассажирок на полу, связанных.
Не сказать, что они были рады увидеть меня, пожалуй, даже немцам сейчас были бы рады, чем странной и страшной фигуре — моей. И даже потом, когда открыл шлем и показал лицо, представился и предъявил документы, они всё равно дичились.
Или это после того ужаса, что пришлось вынести? Или в этой эпохе такое поведение при встрече с непривычным обыкновенно? Чёрт их знает.
Зато хоть узнал, где нахожусь. В сумке убитого офицера нашлась подробная карта, правда, с немецкими обозначениями, но более-менее понять можно было, что и где. Собрал трофеи, в основном продукты, которых оказалось немало и все высшего сорта — колбаса, свежее молоко в большом бидоне, сало и грудинка, сыр. Хватало консервов, но были они немецкие, судя по оттиску орла, без наклеек и сильно мятые, словно, ими играли в футбол или высыпали с машины на землю.
Девчонок с трудом заставил идти домой. Они всё то время, что я сортировал трофеи (путь и заняло это около получаса), так и просидели в машине, прижавшись друг к другу.